Особенно такая сексуальная особа в интересном положении. Да и ему, совершенно определенно, это не нравится. Он не желает брать на себя такую ответственность. А вдруг она упадет.., или начнутся преждевременные роды? Да все что угодно может случиться!

- Еще раз повторяю, моя внешность совершенно ни при чем, вряд ли ваши дамы будут ревновать вас, мистер Джонс. Они меня не увидят, если именно этого вы боитесь. Я буду тиха как мышка. - Цвет ее щек из розового стал пунцовым, подбородок упрямо вздернулся. - К тому же по закону вы не можете уволить меня, потому что я женщина. Если вы будете все же так безжалостны, я подам на вас в суд за дискриминацию.

Гриффин нахмурился. У него был длинный рабочий день - конкуренция отнимает все силы, а теперь эта беременная чудачка угрожает ему судом. Хоть беги из своего дома!

- Более того, если вы настроены против меня из-за моего положения, то вам следует знать, что сорок два штата, в том числе Калифорния, приняли закон, запрещающий дискриминацию беременных женщин.

Ему потребовалось некоторое время, чтобы сообразить, что пронзительный свист у него в голове - это звук закипевшего чайника.

Вот это напор! Где ее Роджерс откопал? Насупившись, он жестом предложил ей приготовить чай.

Лоретта спохватилась: хороша, заболталась и забыла о своих обязанностях. Пока она суетилась с чайником и пакетиками травяного чая, Гриффин размышлял над положением, в котором оказался.

Вот уж необычная ситуация. Выгнать Лоретту Сантану из дома он, разумеется, не может, как бы ему этого ни хотелось, тем более беременную, он для этого слишком мягок и хорошо воспитан. Не повезло ему, это ясно. И надо же было именно теперь заболеть матери Роджерса!

Честно говоря, дворецкого он держал только потому, что Роджерс служил его отцу с незапамятных времен. Два года назад отец умер, и Гриффин унаследовал дворецкого вместе с миллионной компанией. Стоило ли нарушать семейную традицию?

Лоретта поставила перед ним чашку с блюдцем. На удивление, запах у напитка был довольно приятный: смесь хвои и роз. Он сделал глоток кажется, не смертельно, да и надоевшее за день першение в горле, может, вправду пройдет.

- Итак, скажи, почему ты хочешь быть моим дворецким?

Лоретта откинулась на спинку стула. В конкурсе неудачников она могла бы занять призовое место: хрупкая, ранимая, но что-то в ней - посадка головы, упрямый подбородок, выразительные глаза - наводило на мысль о внутренней силе.

- Это единственная работа, которую могло предложить мне агентство. Она пожала плечами. - В наше время дворецкого найти непросто. Оплата невысокая, да и условия работы не всем подходят. А мне необходима работа, чтобы получить медицинскую страховку на себя и ребенка Изабеллы.

Его взгляд скользнул к животу женщины, скрытому сейчас краем стола.

- Значит, ты пошла на жертву, носишь чужого ребенка?

- Тетя много лет пыталась забеременеть. К сорока годам она отчаялась. Я уже говорила, что, любя ее, вызвалась помочь. Суррогатная мама сейчас в моде.

- Ты же.., э... - он снова покосился на ее скрытый столом живот, тебе ведь сделали это не обычным способом?

- Нет, что вы, даже подумать такое о дяде Уэйне ужасно.

- Неужели никто, кроме тебя.., ну.., не нашелся на эту работу? Я имею в виду, вынашивать этого ребенка?

- Мои тетки по возрасту не подходят, у кузин есть дети, да и мужья эту идею отвергли. Кроме того, для такой работы, как вы выразились, надо иметь хорошее здоровье, а беременность далеко не все хорошо переносят.

Гриффин скрипнул зубами: а если бы женщины ее семьи тяжело переносили беременность? Почему Уэйн не мог нанять кого-нибудь другого? Пожалел денег?

- Мы дружная семья, мистер Джонс, и все стараются друг другу помогать по мере сил.

- Да, на такой подвиг лично я не способен, проворчал Гриффин.