— Я знал, что согласно с планом захват императорского поезда намечен уже на сегодняшний день, — продолжал я. — Поэтому я счел единственным приемлемым вариантом в такой ситуации спровоцировать заговорщиков на активные действия прямо этой ночью, нарушив, таким образом, планы заговора и вынудив его участников проявить себя уже этой ночью. А активные действия заговорщиков сами по себе являются доказательством наличия такого заговора равно и их участия в нем. Именно потому я дождался вашего ухода с платформы и только после этого обратился к заговорщикам. Если бы пошли туда все вместе, то, боюсь, вы так же были бы арестованы, а значит, наше дело стало бы абсолютно безнадежным.

Мой собеседник медленно кивнул, но по выражению его лица трудно было понять, был ли кивок выражением согласия или просто знаком того, что он принял к сведению, те аргументы, которые я ему привел. Поэтому, не сбавляя натиск, я заговорил дальше.

— Я предложил на этой встрече программу активных действий по обеспечению безопасности императорского поезда, по принятию скорейших мер для отправки надежных частей в столицу для усмирения мятежа, а также другие меры по снижению революционного накала в Петрограде и в стране в целом. Генерал Алексеев заявил мне, что войска не должны вмешиваться в происходящее и революция должна снести всю накипь, имея в виду нашего Государя. И, лишь после этого, как выразился наштаверх, армия зафиксирует новый порядок в России и новую власть.

Иванов нахмурился, чем признаться ободрил меня. Что ж, как говорится, куй железо, не отходя от кассы! Потому наношу последний удар.

— Я прямо обвинил генерала Алексеева в измене Государю, в организации мятежа и попытке свергнуть Императора. И он нисколько не возражал против моих обвинений. Более того, заявил о том, что они найдут кого посадить на Престол. Генерал Алексеев распорядился взять меня под домашний арест до той поры, пока, как он выразился, все не закончится. А потом, мол, они решат, что будут со мной делать. Только благодаря предвидению событий, заступничеству Великого Князя Сергея Михайловича и счастливому случаю в лице молодцев штабс-капитана Мостовского мне удалось вырваться из заточения и прибыть к вам.

И финальный аккорд:

— Николай Иудович, сегодня перед отправлением императорского поезда, наш Государь повелел мне присмотреть за генералами в Ставке и в случае необходимости принять меры к тому, чтобы восстановить власть Императора и управление войсками со стороны Верховного Главнокомандующего. И я это сделаю.

Уже привычно чеканю слова:

— В условиях начавшегося в Империи мятежа, в виду того, что заговорщики захватили высшие командные посты в армии, учитывая то, что Государь Император не имеет сейчас возможности управлять войсками и принять необходимые меры для исправления катастрофической ситуации, я, Великий Князь Михаил Александрович, брат Императора и, не дай боже, в случае чего, Регент Государства, временно принимаю на себя руководство мерами по стабилизации ситуации в Ставке и в стране. Я приму все необходимые меры для того, чтобы Государь Император сохранил трон, а Россия сохранила порядок в этой непростой ситуации. Как только наш благословенный Государь Николай Александрович вновь сможет повелевать, я немедленно сложу свои полномочия и отдам себя на его суд.

И после секундной паузы, давая Иванову возможность осмыслить мои слова, требовательно вопрошаю:

— В связи с этим, ваше высокопревосходительство, я хочу услышать от вас, намерены ли вы освобождать Государя Императора из лап заговорщиков? Намерены ли вы выполнять порученные вам Высочайшим Повелением обязанности руководителя военной миссии по восстановлению порядка в столице и обязанности главнокомандующего Петроградским военным округом? И намерены ли вы помочь мне восстановить власть Императора в Могилеве и вернуть ему управление армией? Вверенный вашему командованию Георгиевский батальон готов к выступлению?

Я до боли сжал кулаки в ожидании ответа.