— Слышь, кис, ты как? — Тихо сказал он.

— Р-рёбра, что-то, уб-бери… — Едва шевеля губами, прошептала девушка.

— Эээ, ну я, это, ну, как бы… — Пробормотал Штык, опасливо глянув на те самые рёбра.

— П-прошу…

Штык вздохнул тяжко и подошёл к груди. Глянул. Рёбра, все дела, кожа с них снята и откинута в стороны, однако не расправилась по торсу, а выпирает. Штык наклонился, глянул. Под отвёрнутой кожей увидел то, что мешает ей расправиться…

Штык стёр слёзы с глаз. Прислушался к себе — вроде больше не тошнит. На пол глянул.

— Пиздец. Теперь опять жрать надо. Сцука! Всё считай, выблевал…

Сие сказав грустно, он встал на ноги и снова глянул на кожу эту вывернутую — не расправляется она, потому что ей мешают внушительные груди. Эти самые груди, с рёбер срезали вместе с кожей, Штык отвернулся, издал неприятный звук, сплюнул кровавую слюну, чуть не поскользнулся на недавнем содержимом своего желудка и всё-таки, собравшись с силами, убрал железное непонятно что, раздвинувшее рёбра девушки. Штуковину эту выкинул, и было шагнул к той части кушетки, где была голова девушки, но замер на месте — сошедшиеся кости грудины, покрылись сукровицей. Верхняя часть грудины оказалась сомкнутой в тот момент, когда девушка выдохнула и на его глазах, кости срослись.

— О как. — Выдал он и, пожав плечами, положил ладони на бока девушки, да аккуратно сжал их, теперь все рёбра сошлись и с тихим шелестом, таки срослись. Удивлённо хмыкнув, Штык, с той же аккуратностью, ухватился за груди девушки и положил срезанную кожу на место, пригладил её, груди поровнее составил — не ради пощупать, а что б, значит, ровнее были. И кожа натянулась на рёбрах, затем расправилась, а порезы закрылись. Девушка глубоко вздохнула и, подняв руку, уже сама завернула кожу на вскрытой руке на место. Спустя мгновение, она села и прикрыла грудь двумя руками, никаких ран на ней не было и в помине.

— Спасибо. — Проговорила она, улыбнувшись своему спасителю.

— Да не за что, базар вокзал, хули? Пидоры охуевшие, а я фашиков ваще не переношу, пизданутые твари, отвечаю. — Сказал Штык, всё ещё несколько растерянный произошедшим. А девушка улыбнулась ему, мило так и замучено при этом, её взгляд замер на вмятине в двери. Прошёлся по кровавым пятнам на дверях, полу. Остановился на трупе. По лицу прошла волна отвращения. Даже головой с осуждением покачала.

— Зачем? — Проговорила девушка, свешивая ноги с кушетки.

— Ща, — Штык поспешно подошёл к тому доктору, что врезался о стену и снял с него халат. Так как торопился и волновался, в процессе сломал парню руку. Тот возражать не стал, тряпичной куклой упал и молчит — не против значит, понял свой проступок, всё осознал и жаждал помочь несчастной. Халат Штык вручил девушке и снова с удивлением стал на неё смотреть. Даже не сумел обратить внимание на то, что у неё прекрасно сложенная фигурка. А когда она халатик одевала, рассмотреть получилось в деталях почти всех — и всё равно, мозг никак не отреагировал.

— Зачем? — Повторила она.

— Чё зачем? Я чёт не въезжаю. — Признался Штык.

— Зачем ты убил их? — Она кивком на доктора показывает.

Штык на доктора посмотрел на девушку, снова на доктора.

— Кис, они ж тебя на куски тут, как блять зачем?

— Чем же ты лучше их? — Проговорила она с заметным осуждением.

Штык молчал секунд десять, потом пожевал губами. Покачал головой удивлённо.

— Кис, ты под кайфом что ли?

— Забудь. — Отмахнулась она, скривив губы.