– Я готов! – сказал король. – Хорошо ли сидит платье?

И он ещё раз повернулся перед зеркалом: надо, ведь, было показать, что он внимательно рассматривает свой наряд.

Камергеры, которые должны были нести шлейф королевской мантии, сделали вид, будто приподняли что-то с полу, и пошли за королём, вытягивая перед собой руки, – они не смели и виду подать, что ничего не видят.

И вот, король шествовал по улицам под роскошным балдахином, а в народе говорили:

– Ах, какой наряд! Какая роскошная мантия! Как чудно сидит!

Ни единый человек не сознался, что ничего не видит, никто не хотел выдать себя за глупца или никуда не годного человека. Да, ни один наряд короля не вызывал ещё таких восторгов.

– Да, ведь, он же совсем не одет! – закричал вдруг один маленький мальчик.

– Ах, послушайте-ка, что говорит невинный младенец! – сказал его отец, и все стали шёпотом передавать друг другу слова ребенка.

– Да, ведь, он совсем не одет! – закричал, наконец, весь народ.

И королю стало жутко: ему казалось, что они правы, но надо же было довести церемонию до конца!

И он выступал под своим балдахином ещё величавее, а камергеры шли за ним, поддерживая шлейф, которого не было.