— Мы делим ее пополам, — напомнил Крастиньш.

— Слышал, у нас неприятности в Минске, — задумчиво добавил Ремейка.

— У нас сплошные неприятности, — кивнул Крастиньш и направился к своим людям.

Седьмой вагон остановился точно напротив Ремейки. Ветер усилился, и косые струи дождя нещадно хлестали встречающих. Проводники едва успели открыть дверь и опустить трап, как вооруженные люди перекрыли выход из шестого и восьмого вагонов. Из седьмого бодро выскочила на перрон молодая пара с дорожными сумками, затем вышла пожилая женщина с девочкой‑подростком, еще две женщины среднего возраста и, наконец, тот, ради которого была затеяна эта акция — мужчина лет тридцати пяти, примерно такого же роста и комплекции, что и Ремейка.

В отличие от Крастиньша и Ремейки этот человек не был известен широкой публике, но это вовсе не означало, что он ничем не примечателен. Скорее наоборот. Даже малой доли того, что знал о нем Ремейка, хватило, чтобы поставить на ноги все средства массовой информации, однако и Ремейка знал о нем не много, жалкие крохи, и втайне подозревал, что этот человек является загадкой. И в том числе для самого себя. Да, слухи о существовании такого человека могли надолго взбудоражить общественное мнение и дать обильную пищу для пересудов, но для возникновения подобных слухов не было ни малейшего основания.

Этого странного человека теперь называли Икс.

Икс был одет во все черное, на его бронзовом от загара лице контрастно выделялись пронзительно‑голубые глаза. Ремейка взял его чемодан, единственное, что было у него в руках, и они направились в сторону вокзала.

— Шеф, — Ремейка прокашлялся, — если откровенно, я не знаю, что тебе сказать...

— Для начала объясни, к чему этот спектакль, — прервал его Икс. У него был звучный, хорошо поставленный голос. — Мы никогда прежде так не афишировали себя.

— Это моя идея, — признался Ремейка. — В городе неспокойно. Я должен позаботиться о твоей безопасности.

Ремейка был единственным, кто мог позволить себе быть с этим человеком на «ты», и воспользовался своей привилегией.

— Мы все сделали, как ты просил, — продолжил он разговор. — Похороны, панихида, одним словом, все, что полагается в таких случаях.

— Спасибо, Римас, — глухо сказал Икс. — Я твой должник. А сейчас позови Крастиньша. Пора исправлять ошибки. Я ведь просил до моего приезда ничего не предпринимать.

Они подошли к новенькому, только что с конвейера, «мерседесу», стоявшему в окружении джипов и людей в штатском. К ним присоединился Крастиньш. Коротко посоветовавшись, отдав приказ снять оцепление и очистить привокзальную площадь от джипов и вооруженных людей, Икс и Ремейка сели в машину.

Ремейка повернул ключ зажигания, показал правый поворот и недовольно проворчал:

— Среди моих знакомых числится только один гений, да и тот оказался сумасшедшим.

Он объехал автобусную станцию и направил машину к мосту через Дане. Затем он извлек из панели портативный радиотелефон с разноцветными квадратиками вместо цифр. Ремейка нажал красную. Трубку сняли на третьем гудке.

— Норвиласа, — буркнул он.

— Да, я... — Прижимая трубку плечом, Ремейка достал носовой платок и вытер мокрое лицо. — Встретил... Нет, не в восторге.

Ремейка покосился в сторону пассажира и добавил:

— Еще предстоит головомойка... Да, он всех разогнал... Нет, всех, мы вдвоем в машине, я за рулем... Нет, он запретил... Нет, не на кладбище. Вначале он хочет увидеть все своими глазами... Нет, не соглашается. Говорит, мы наделали кучу ошибок...

Переехав мост, Ремейка остановился у светофора, пропуская поток машин, направлявшихся в сторону городского рынка.