— Должен заметить, что лично я считаю это назначение весьма и весьма странным, — подключился Прелектор. — Кто знает, что Премьер-министр этим хотел сказать.

— У правящей партии не такой уж значительный перевес в Парламенте, — сказал Старший Тьютор. — Вполне понятно, что Премьер решил избавиться от обузы. А судя по жалкой речи сэра Богдера на банкете, можно с уверенностью сказать, что его заявления в палате общин частенько доводили оппозицию до белого каления. К тому же он никогда не блистал как политик.

— И все-таки странно, — заметил Прелектор, — почему именно мы должны отдуваться.

— Ладно, брехливая собака лает, но не кусается, — выразил свою надежду Казначей.

— Что? Закусить? — закричал Капеллан. — Но позвольте, я только что пообедал. Спасибо, конечно, но с меня закусок хватит.

— Скорее всего, это и был тот самый случай, когда утопающий хватается за соломинку.

Капеллан ужаснулся.

— Что? Соломинку? До чего докатились, кошмар! Пить бренди через соломинку! — Он вздрогнул и снова задремал.

— Страшно подумать, до чего докатился наш Капеллан, — с грустью отозвался Прелектор. — Старик все хуже день ото дня.

— Anno do mini, — сказал Декан, — боюсь, это Annо do mini.

— Не совсем удачная фраза. Декан, — заметил Старший Тьютор, а он еще не до конца растерял остатки классического образования. — Фраза не к месту, прямо сказать.

Декан сердито посмотрел на коллегу. Он недолюбливал Старшего Тьютора, тот постоянно докучал дурацкими намеками.

— Вы сказали «В лето Господне», — пояснил Старший Тьютор. — Кстати, наш Ректор, кажется, возомнил себя самим Господом Богом. Ну ничего, мы ему перетрудиться не дадим. В нашей работе есть недочеты, но не настолько серьезные, чтобы натравлять на нас сэра Богдера.

— Я уверен. Ректор все-таки послушается наших советов, — сказал Прелектор. — И не таких упрямцев видали. Помнится, Ректор Брюх хотел изменить порядок богослужения. Сумасбродство.

— Он намеревался ввести обязательную вечернюю службу, — напомнил Декан.

— Какой кошмар, — возмутился Старший Тьютор. — Это прямой удар по желудку.

— Он сам в этом убедился, — продолжал Декан. — Помню, в тот день мы славно пообедали. Еще бы! Крабы со специями, а рагу из зайца — пальчики оближешь! Дело довершили сигары. Сигары и дзабальоне.

— Дзабальоне?! — заорал Капеллан. — Поздновато, вам не кажется? Хотя…

— Мы говорили о Ректоре Брюхе, — объяснил ему Казначей. Капеллан покачал головой.

— Терпеть его не мог. Браконьер. Тем и жил, что ловил треску в неположенном месте.

— Он страдал язвой желудка.

— Ничего удивительного, — сказал Капеллан. — Носишь такое имя, не говори, что кишка тонка.

— Итак, вернемся к нашему разговору о сэре Богдере, — предложил Старший Тьютор. — Что до меня, не собираюсь сидеть сложа руки и менять порядок зачисления в колледж не позволю.

— Мы себе такого позволить не можем, — отозвался Казначей. — Покерхаус весьма стеснен в средствах.

— В этом и нужно его убедить, — сказал Декан. — Вся надежда на вас, господин Казначей, дайте ему понять что к чему. Казначей покорно кивнул. По натуре он был человеком слабым н перед Деканом испытывал благоговейный страх.