Ему удалось оторваться от собаки, перескочить через забор, но большой клок брюк остался в зубах Муфты.

В первую минуту он от волнения не мор оценить своего положения, но когда увидел за забором кусок материи, который с остервенением рвала собака, он пришел в ярость.

— Ты что? Ты что?.. — бормотал он. — Ты думаешь, я так оставлю?

Он хватался рукой то за кепку, то за брюки, беспомощно оглядываясь по сторонам…

Ванюшка проснулся от громкого лая Муфты и каких-то криков.

— Дедушка! Чего это Муфта?.. — спросил мальчик.

— А кто ее знает!..

— Слышишь, как она…

Такого захлебывающегося злобного лая мальчик никогда не слышал. Он быстро надел сапоги и выбежал на крыльцо. На крыльце стояла мать и умоляющим голосом успокаивала продавца продуктового магазина.

— Вы думаете, что можно собаками травить отдыхающих! — кричал он на всю улицу. — Вы думаете, что я так оставлю это дело! Если трудящийся человек вышел погулять в воскресенье, так ему можно новый костюм испортить! Я вам покажу!..

На дороге Ваня увидел Соню «между прочим», как ее прозвали ребята. В руках она держала большую ветку вишни и небрежно обмахивалась ею, как веером. Ваня понял всё.

Не помня себя он сбежал с крыльца, вырвал из рук девушки ветку и, когда повернулся, то оказался лицом к лицу с продавцом.

— Как ты смел… — задыхаясь от гнева, крикнул Ваня.

Он стоял, красный до ушей.

Леденцов схватил Ваню за ухо и потянул к себе, но тотчас же получил резкий удар по лицу вишневой веткой.

— Ванюшка! Что ты делаешь! — сказал дед, схватив Ваню за руку.

Он был поражен внезапной вспышкой внука. Обычно скромный, даже застенчивый, мальчик сейчас был неузнаваем.

Максим Савельевич Вознесенский, младший лейтенант милиции, сидел за столом в отделении и писал докладную записку вышестоящему начальству о том, что за время его дежурства никаких происшествий не случилось.

Как раз в тот момент, когда он собирался поставить подпись, за окном послышался шум голосов. Максим Савельевич прислушался и с досадой отложил законченный документ в сторону. «Пожалуй, придется заново переписывать», — подумал он.

Шум приближался, и скоро в дежурную комнату вошли четверо граждан.

В другое время Максим Савельевич поздоровался бы с ними за руку, но сейчас он был при исполнении служебных обязанностей, лицом официальным и поэтому спросил сухо:

— В чем дело, граждане?

— Максим Савельич, вот обратите внимание, — взволнованно начал было Леденцов, но дежурный его перебил.

— Я вам не Максим Савельич, а товарищ или гражданин дежурный.

— Виноват, товарищ дежурный, вот обратите внимание на вещественное доказательство. Вот здесь. Видите?

Дежурный заметил красную полоску на лице Леденцова. «Кто же его так разукрасил?» — подумал он.

Между тем продавец повернулся к нему боком, и Максим Савельевич увидел порванные брюки.

Лейтенант догадался, что это дело зубов Муфты.

— Вы не кричите, гражданин Леденцов! Расскажите обстоятельно и спокойно, как было дело, — сурово сказал дежурный.

— Пожалуйста! Я немного волнуюсь, — торопливо и громко говорил Леденцов. — Неслыханное дело! Я всё расскажу по порядку… Но мой выходной костюм!..

— Так вы на что жалуетесь? На лицо или на костюм? — спросил дежурный.

— Конечно, на костюм. Лицо — это дело второстепенное, заживет… А где я возьму такой материал на костюм?

Постепенно продавец успокоился и начал рассказ.