— Простите, — сказал Николас, осторожно высвобождая руку. — Я не могу этого сделать.

«Теперь я знаю, кто я, — думал он, широким шагом пересекая парадную залу. — Я знаю, кто я. Здесь когда-то жила моя семья. Мой отец и мать встречались в этом доме. У меня были бабушка и дедушка! И другие предки…» Николасу с трудом верилось в это.

Проходя под огромной дырой в потолке, Николас подставил лицо дождю. Казалось, небесные потоки смывают с его лица все черты того, под чьим именем он жил до этого. Николаса Шторма больше не существовало.

Снова сверкнула молния.

— Наконец-то я знаю, кто я!;— во весь голос закричал Николас, словно вторя грому. — Я сын Дэниэла Фиара. — Он сжал кулаки. — Я сын Норы Гуд!

Он запрокинул голову и посмотрел в грозовое небо.

— Я Фиар! — вскричал он, — Николас Фиар!

Глава 17

Николас Фиар. Быстро шагая по улице Страха с саквояжем в руке, он с упоением повторял свое новое имя.

Улица Страха — Фиар-стрит. Улица, названная в честь его семьи. Даже отец Розалин не может похвастаться тем, что в его честь названа улица.

Николас насквозь, до самых костей, промок под проливным дождем, но не замечал этого. «Здесь я и заработаю свое состояние, — думал он. — Я знаю это. Знаю это. Земля, по которой я иду, принадлежит мне. Это и есть отцовское наследство. Здесь я построю дом, и это будет самый большой дом в городе».

Дойдя до таблички с надписью «Улица Страха», Николас усмехнулся. Он завернул за угол и быстро; пробежал по улице, состоявшей из маленьких домиков. В окнах горел слабый свет, в одном из домов он увидел мирно ужинавшее семейство.

Он свернул на главную улицу. Там было пусто, все магазины были закрыты. По размытой мостовой спешил какой-то поздний прохожий, у которого Николас осведомился, где тут ближайший пансион.

На пути к нему юноша продолжал обдумывать, как сложится его будущая жизнь. Первым делом он, разумеется, купит автомобиль, не менее шикарный, чем тот форд, который он видел у дверей банка. По воскресеньям они с Розалин будут ездить кататься.

И еще он купит Розалин много-много красивых платьев — столько, сколько она захочет. Она будет самой красивой женщиной в городе. Когда они будут проезжать по улицам в своем новом автомобиле, все будут говорить: «Вот едут Фиары! Самая богатая семья в городе».

Наконец Николас заметил большой, выкрашенный в голубой цвет дом, который ему описал прохожий: Он поднялся на крыльцо, но перед дверью остановился в помешательстве.

«Я явно не выгляжу, как самый богатый человек в городе», — подумал он. Он насквозь промок, в рубашке была дыра, прорванная ножом сумасшедшей женщины, саквояж совсем обтрепался. Хозяйка может даже и не дать комнату человеку, который так выглядит.

Вдруг дверь скрипнула, и на пороге показалась девочка-подросток. Ее пшеничного цвета волосы были перевязаны ярко-желтой лентой, на носу были веснушки, а голубые глаза с веселым любопытством уста-нились на нового постояльца.

— Меня зовут Бетси Винтер, — зачастила она. — Моя мать — хозяйка этого пансиона. Я заметила вас из окна. Надеюсь, вам нужна комната?

— В общем-то да, — с облегчением сказал Николас.

— Мама! — воскликнула девочка. — У нас новый постоялец!

— Наверное, твоя мама захочет задать мне несколько вопросов?

— Я думаю, что вы очень красивы, — невпопад ответила Бетси. — Это все, что мне нужно знать. Входите.

Красивый! Николас почувствовал, что краснеет. Он надеялся, что Бетси не заметила его смущения.