Мы прекрасно это понимали, поэтому на сердце у нас было так тяжело.

Элле, конечно, было ещё хуже – не только из-за Токо, но прежде всего из-за матери. Наша бывшая одноклассница пребывала в состоянии шока.

– Может, надо было остаться на яхте… Но тогда бы я наверняка погибла, – пробормотала она. – Почему никто не нашёл следов моей мамы? Куда она могла деться?

Джек Кристалл утешающе обнял её за плечи:

– Этого никто не знает.

Мы вздрогнули, увидев, как из больницы вышла Латиша. Наверное, она заметила нас из окна, потому что, не удивившись, направилась прямо к нам.

Я по-прежнему её боялся, но, пересилив себя, спросил:

– Как ваша сестра?

– Лучше – благодаря вам, – ответила тигрица-оборотень. – Кстати, мы больше не работаем на семью Леннокс. Мы давно собирались снова стать моделями. Бесит постоянно калечить людей. Спасибо за уксус.

– Не за что, – ответил Джек Кристалл.

Тигрица-оборотень искоса взглянула на Эллу и попросила нас:

– Присмотрите за мелкой, ладно? Вообще она норм – только страшно избалована.

– Конечно присмотрим, – пообещал молодой директор. – Её папа уже едет сюда.

– Ну ладно, наслаждайтесь мирной жизнью, – и Латиша, вздёрнув верхнюю губу, показала нам – наверное, в последний раз – тигриный оскал. – Кстати, вы бы ни за что не победили, если бы Дорн и Леннокс не напали друг на друга. – И, прежде чем мы успели ответить, она ушла.

Наш молодой директор принялся успокаивать Дейзи:

– Только что звонили из больницы – сказали, что операция прошла успешно и Токо настоящий боец.

Дейзи толкнула его огромным клювом:

– Отведите меня наконец к нему!

Мы огляделись по сторонам; хорошо, что никто не заметил, что нами командует крупный буро-серый пеликан.

– Минутку, – сказал Джек Кристалл и куда-то заторопился. – Побудьте здесь – я сейчас вернусь.

Через несколько минут он вернулся с инвалидной коляской и белым больничным халатом.

В пальмовой аллее перед входом не спрячешься, но тропические кусты оказались подходящим укрытием: за ними Дейзи превратилась в хрупкую девочку с тёмными кудрями и в веснушках.

Она так быстро катила инвалидную коляску ко входу в медицинский центр Нижних Кис, что мы едва за ней поспевали.

– Токо Макбрайд? Он в послеоперационной палате, – сообщили нам. – Ну ладно, можете его проведать – только недолго.

Немного оробев, я вслед за остальными прошёл по стерильно чистым коридорам со светло-коричневыми пластиковыми полами, чувствуя себя довольно неуместно в мокрой грязной одежде.

В больничной кровати, опутанный всевозможными проводами и трубками, Токо с лохматыми волосами морковного цвета казался ещё бледнее обычного. Его крупное сильное тело, всегда находившееся в движении, сейчас было странно неподвижным. Но на мониторе было видно, что его сердце бьётся.

Едва сдерживая слёзы, Дейзи взяла Токо за руку, а Элла как в трансе держала его вторую руку, неотрывно глядя на его закрытые глаза. Но они недолго оставались закрытыми и превратились в неподвижные, как у аллигаторов, щёлки. Я с облегчением выдохнул. Оборотни-рептилии невероятно живучи!

Дейзи сжала его руку:

– Токо, ты просто обязан выжить, понял?

Он слабо кивнул.

– Вот именно – помирать тебе ещё рано, – сказал я, с содроганием вспомнив о Биттергрине.

Токо что-то прошептал потрескавшимися губами. Мы разобрали его слова только со второго раза.