Изменить размер шрифта - +

В применении к человеку время звучало со строчной.

— Состояния? Чего? Времени или человека?

— Времени. У этого состояния характеристик много — это и остаток, и целесообразность расхода, и средняя скорость.

— Скорость? Целесообразность? Что это?

— Скорость… Не знаю, замечал ли ты, что в одних ситуациях время идет быстрее, а в других — медленнее?

— Замечал. Но всегда считал, что это мое субъективное восприятие, зависящее от личной занятости в конкретный момент. Просто не обращаешь внимания на время, когда чем-то поглощен безраздельно, и наоборот, слишком пристально за ним следишь, когда бездельничаешь. Разве не в этом дело?

— И в этом тоже, но не только. Личное время каждого из нас может менять скорость течения. Мы, люди, на этот процесс повлиять не в состоянии, он — производная функция самого Времени. Иногда оно ускоряется, иногда замедляется, и дело не в том, занят ты или нет. Твоя занятость либо праздность — не причина, а следствие. Просто, может быть, Времени хочется, чтобы ты поскорее закончил ту работу, которой увлечен, оно любит, когда его тратят с пользой.

— Ты говоришь о нем как о живом…

— Так оно живое и есть! — Хранитель рассмеялся. — А как же иначе?

— Но…

Смотритель уже приготовился озвучить следующую мысль, но вдруг понял, что наткнулся на чисто языковое затруднение. Ему неожиданно стало понятно, что в том языке, на котором они ведут беседу, нет слов, обозначающих единицы измерения времени: нет часов, минут, секунд…

Странно, раньше этого не замечал, надобность не возникала, а в голову не приходило.

— Что «но»? — как-то не очень вежливо (по форме) поинтересовался Хранитель.

— Ты знаешь… там, откуда я прибыл, есть такие механизмы… чтобы измерять время. У нас оно делится на отрезки. В большом отрезке — определенное количество мелких. В них — еще мельче. И так далее…

— Какой вздор — измерять время! Его невозможно измерить. Его можно только почувствовать.

— Ну отчего же? Не только. Эти отрезки высчитаны по движению звезд на небе… э-э… — Тут он сообразил, что постоянная «крыша» над землей, неизменно плотная облачность звездное небо видеть не позволяет. Поэтому уточнил: — Я имею в виду солнце… движение которого, как ты, надеюсь, знаешь, — всегда неизменно стабильное.

Смотритель, говоря это, выдавал жителю допотопной эпохи немалый кредит знаний — он не был уверен в том, что древние шумеры затрудняли себя поднятием голов к небу и наблюдением за движением солнца.

К счастью, это оправдалось.

— Солнце, ночи, дни… а еще механизмы для измерения… Как ты не понимаешь, что все это не может быть опорой для Времени. Все это само подвержено изменениям — тем, какие пожелает учинить Время… Когда ты говорил, что обращаешь внимание на Время, что ты имел в виду? Показания механизма?

— Мы привыкли считать, что они точны…

— Глупости! Сам механизм крутится быстрее или медленнее — и вместе с твоим ощущением, и вместе со Временем. Он — такой же раб великого Времени, как и все, что окружает нас. Как и мы сами.

Кредит знаний следовало закрыть. Перебор.

— Тогда я тебя разочарую. Наше представление о Времени, увы, опирается только на показания механизмов. Мы не обладаем тем, что ты называешь «ощущением Времени». Вернее, обладаем, наверное, обладаем, но — на каком-то совсем глубоком уровне сознания. Ничего четкого и конкретного я не могу сказать…

— Ты сам говорил, что вы утратили многое из того, что имеем мы.

Быстрый переход