– Он сознался в нападениях, но считал себя невиновным в убийстве. Финне уверен, что мы сфабриковали доказательства. Я навещал его в тюрьме два года назад, чтобы выяснить, может ли он помочь нам с делом вампириста. Под конец этот тип назвал мне точную дату своего освобождения. А потом спросил, в безопасности ли живем я и моя семья.

– Ракель знала об этом?

– Да. Под Новый год я обнаружил отпечаток сапога на снегу напротив окна нашей кухни и установил фотоловушку.

– Но это ведь мог быть кто угодно, Харри. Например, заблудившийся человек.

– На частной территории, обнесенной забором с воротами и пятидесятиметровым подъездом к дому, крутым и обледеневшим?

– Погоди-ка, при чем тут Новый год? А разве ты съехал от Ракели не в Рождество?

– Вроде того. – Харри отогнал рукой дым.

– И после этого ты заходил в лес на частной территории? А Ракель об этом знала?

– Нет. Не бойся, я не из тех, кто не дает проходу своим бывшим. Просто Ракель была очень напугана, и я захотел удостовериться, что у нее все в порядке. Оказалось, что нет.

– Значит, она и о фотоловушке не знала?

Харри пожал плечами.

– А теперь вопрос на засыпку: ты уверен, что фотоловушка предназначалась для Финне?

– Хочешь сказать, я решил проверить, не ходят ли к моей бывшей любовники?

– А разве это не так?

– Нет, – отрубил Харри. – Если Ракель разлюбила меня, она вольна встречаться с кем угодно.

– Сам-то ты в это веришь?

Харри вздохнул.

– Хорошо, – сказал Эуне. – Стало быть, у тебя случилось видение: внезапная вспышка осветила сидящего взаперти человека, похожего на Финне.

– Нет, этого я не говорил. Там был не Финне.

– А кто?

– Ну… я сам.

Столе Эуне провел рукой по жидким волосам.

– И теперь ты хочешь, чтобы я поставил тебе диагноз?

– Давай. Патологический страх?

– Я думаю, твой мозг ищет причину, по которой Ракель должна нуждаться в тебе. Например, для защиты от внешних врагов. Но ты не заперт в клетке, Харри, ты снаружи, на свободе. Смирись уже с потерей жены и двигайся дальше.

– А помимо этого «смирись» ты можешь прописать мне какое-нибудь лекарство?

– Я дам тебе целых три рекомендации. Сон. Физические нагрузки. И пожалуй, тебе стоит попробовать познакомиться с кем-нибудь, кто отвлечет твои мысли от Ракели.

Харри засунул в рот сигарету и поднял вверх сжатый кулак.

– Пункт первый: сон. – Он разогнул большой палец. – Я каждый вечер напиваюсь до беспамятства и потом дрыхну как убитый. Далее: физические нагрузки. – Указательный палец взлетел вверх. – Я дерусь с людьми в барах, которые когда-то принадлежали мне. И наконец, новые знакомства. – Теперь поднялся серый титановый палец. – Я регулярно трахаюсь с женщинами, как с красивыми, так и со страшненькими, а потом с некоторыми из них даже веду умные беседы. Вот так-то.

Эуне посмотрел на Харри, потом тяжело вздохнул, поднялся и застегнул твидовый пиджак.

– Ну, в таком случае все будет хорошо.

После ухода Эуне Харри некоторое время просто сидел и смотрел в окно. Затем он поднялся и прошелся по квартире. Супружеская спальня была чисто убрана, пол вымыт, кровать застлана. Он заглянул в платяные шкафы. Гардероб жены занимал четыре просторных шкафа, одежда мужа уместилась всего в одном. Заботливый супруг. На обоях в спальне дочери виднелись прямоугольники более яркого цвета.