Ульбрихт надул щеки, потом выдохнул с хрипом и повернулся к Блуммеру:

– Что ж, герр бургомистр, я выполню просьбу этого офицера лишь из уважения к вам и вашей должности! Я включу ваших русских в состав команды, но пусть они сидят подальше от меня и смотрят на настоящий футбол!

Ульбрихт попытался было снова уйти, но Мориц снова удержал его, на этот раз уже рукой.

– Что еще вы от меня хотите?! – рявкнул тренер «Фурии».

Мориц слащаво улыбнулся:

– Прежде чем мы с вами уйдем в раздевалку, я все же дам вам небольшой совет! Если вдруг ваша команда не будет справляться и окончательно сядет в лужу, пообещайте все же дать моим курсантам шанс спасти ситуацию и выпустите их на поле! Обоих! Ведь, насколько я знаю, с недавнего времени по правилам данного турнира разрешается делать замены.

Ульбрихт оттолкнул руку Морица и гневно фыркнул:

– А вы и в самом деле не особо разбираетесь в футболе. Замены разрешены лишь в случае получения игроками серьезной травмы. Но будем надеяться, что сегодня ничего подобного не случится.

После этих слов тренер «Фурии» направился к стадиону, вслед за ним проследовали Мориц и оба его подчиненных.

футбольный стадион на Агнесштрассе, г. Дюрен, 11 ноября 1941 года, 15 часов 00 минут…

Когда генерал Шлоссер и Отто Блуммер заняли свои места в главной ложе, оркестр заиграл «Э́рику». На площадку четким строевым шагом вышли футболисты обеих команд, выстроились в шеренги друг напротив друга. Рослые, поджарые и чем-то похожие друг на друга, точно выстроенные на плацу солдаты. Легкая, пусть и утепленная форма игроков определенно сейчас не особо спасала их от холода, но обе команды мужественно стояли, прижав руки и выпятив грудь. «Тиваз» сегодня традиционно играл в темно-синей форме, «Фурия» на этот матч надела белую форму. Дирижер взмахнул рукой, над стадионом взметнулись красные штандарты, послышался гул, который тут же утих, как только управляющий военным оркестром снова взмахнул рукой. Опять взревела музыка, трибуны встали, и раздалось:

Германия, Германия превыше всего,

Превыше всего в мире,

Если она для защиты

Всегда братски держится вместе…

Выпятив грудь и гордо подняв подбородок, генерал Альберт Шлоссер окинул взглядом трибуны. Найдя глазами скамейку запасных своей любимой команды, генерал увидел среди вытянувшихся по стойке смирно запасных игроков, двух футболистов Морица. Из-за дальности расстояния их лица он не мог различить, но тут же их узнал, так как эти двое сейчас стояли чуть поодаль от остальных футболистов «Фурии», которых на данный момент Ульбрихт держал в резерве. А ведь чертов тренер абсолютно прав. И зачем только он, Шлоссер, поддался уговорам этого прохвоста Морица? Все правильно, русским не место в его любимой команде. «Фурия» и без них покажет себя. В этот момент Шлоссер верил в свою команду и проклинал себя за то, что пошел на поводу у капитана.

Музыка стихла, главный судья подозвал капитанов, и спустя пару минут раздался свисток. В этот момент зазвучали призывные крики и улюлюканье, защелкали фотокамеры, оркестр снова заиграл какой-то очередной марш. За «Фурию» болели почти что все, и это вселяло в генерала надежду на победу.

Мяч в игру ввели футболисты «Фурии», с трибун послышался рев, похожий на орудийную канонаду, Шлоссер подался вперед и закусил губу. В этот момент он напрочь позабыл и про сегодняшний разговор с Шарлоттой, и про неприятное впечатление, которое он испытал при встрече с Морицем, и про сообщение бургомистра о том, что двое лучших игроков его любимой команды выбыли из строя, и про многое другое.