футбольный стадион на Агнесштрассе, г. Дюрен, 11 ноября 1941 года, 16 часов 04 минуты…

Когда Шлоссер вошел в раздевалку, герр Ульбрихт о чем-то оживленно спорил с Оскаром Бергманом. Они говорили негромко, и генерал не слышал, о чем идет речь. Позади спорщиков, скрестив руки на груди, стоял Мориц и прислушивался к разговору. Увидев вошедшего в раздевалку генерала, Мориц подошел к нему и со своей привычной усмешкой небрежно поинтересовался:

– Как вам нравится такая игра, генерал?

Шлоссер лишь покачал головой.

– Я всякого ожидал, но чтобы вот так…

– Да уж! Определенно ничего хорошего, а дальше будет еще хуже.

Видя, что его приход не вызвал особого ажиотажа, а большинство футболистов слушают Бергмана, Шлоссер поинтересовался:

– О чем спорят эти двое? Мне показалось, или Бергман указал на свою ногу? Он что, получил травму?

– У него легкое растяжение! Вы же видели, как он упал в центральной зоне. Травма пустяковая, но нога все же опухла, и Бергман просит его заменить. Я уже поговорил с ним, с Фричем и с вратарем команды Крюгером. Я предложил им совершить некий хитрый ход. Если сейчас объявить о том, что Бергман травмирован, и заменить его на Зацепина, то Фрич согласен грубо атаковать кого-нибудь из соперников и при этом сделать вид, что подвернул ногу. Фрича мы заменим вторым моим футболистом и посмотрим, что из этого выйдет.

Шлоссер скривил лицо:

– Уловки… финты, одним словом, обычный обман? Как же все это присуще вам и вашим подчиненным из «Бранденбурга»!

– Для «Бранденбурга» все методы хороши! – рассмеялся Мориц.

Шлоссер махнул рукой.

– Делайте, что хотите! Только, по-моему, герр Ульбрихт не согласится на ваше предложение.

– Думаю, вы ошибаетесь. Они спорят уже минут пять, и старик, похоже, готов сдаться.

Услышав это, Шлоссер лишь махнул рукой и покинул раздевалку.

футбольный стадион на Агнесштрассе, г. Дюрен, 11 ноября 1941 года, 16 часов 18 минут…

Когда Шлоссер вернулся на свое место на трибуне, место, которое до этого занимал бургомистр, по-прежнему пустовало. Футболисты «Тиваза» ввели мяч в игру и тут же провели неплохую атаку, которую защитники местной команды пусть и с трудом, но сумели отбить. Курсант разведшколы Зацепин, вышедший на поле вместо Бергмана, в первые минуты игры особо себя не проявил. Он сделал пару перехватов, дал неплохой пас и как-то сразу оказался в тени. Когда в самом центре поля Зацепин неудачным подкатом сбил игрока мюнхенской команды и тем самым заработал штрафной в сторону своих ворот, вновь вышедшего на поле полузащитника освистали. После этого Зацепин на поле как-то потерялся и особо не лез в противоборство.

Когда левый полузащитник «Тиваза» сумел прорваться к воротам и забить еще один гол, публика безмолвствовала несколько минут. Когда на табло появилась цифра четыре, зрители снова потянулись к выходу. Герр Ульбрихт нервно ходил вдоль рядов, что-то неистово орал своим футболистам и размахивал руками.

Шлоссер откинулся в кресле и в очередной раз обругал себя за излишнюю доверчивость. Он сквозь зубы проклинал Морица и дал себе зарок, что сделает все, чтобы его дочь порвала свои отношения с этим лживым прохвостом. Примерно на пятой минуте второго периода Шлоссер увидел, как Зацепин все же выдвинулся вперед, сумел овладеть мячом и, отправив его Фричу, что-то крикнул.

Фрич бросился в атаку и буквально сшибся с одним из защитников «Тиваза».