– А в ту ночь многие после одиннадцати пришли?

– Да человек десять-пятнадцать. Если хотите, про всех скажу – кто и когда, говорю же, они у меня все записаны.

Зверев взял тетрадку и прочел, что Самсонов в четверг пришел в двенадцать тридцать.

– Скажите, а те, кто той ночью пришел, подвыпившие небось были?

– А как же, однако не все. Были и такие, кто тверезый явился…

– А кто? Не помните?

Вахтер наморщил лоб.

– Погоди-ка, сейчас припомню… Кондратьев из шестнадцатой, Генка Мельник, Харитонов Иван и Димка Самсонов из тридцать первой. Димка, к слову, с разбитой рожей в тот день пришел…

– Трезвый и с разбитой рожей? Напали на него, что ли? Может, хотели деньги отнять? Он ведь в тот день, наверное, тоже зарплату получил?

Вахтер только махнул рукой.

– То, что получил – знаю, а вот напал на него кто или нет… Не спрашивал я этого у него. А ежели бы и спросил, то вряд ли бы он мне ответил. Димка у нас не особо разговорчивый.

Зверев понимающе кивнул, задал лысому вахтеру еще несколько вопросов на отвлеченную тему, попрощался и вышел из общежития.

Когда Павел Васильевич вернулся домой, было уже темно, но он все же позвонил Костину. Тот сообщил, что тоже не тратил время зря и пообщался с двумя работниками моторемонтного завода, которые также подтвердили, что в четверг Самсонова с ними ни в бане, ни в пивной не было.

Часть шестая

Хромой

Глава первая

Когда на следующее утро Веня, весь взмыленный, влетел в кабинет, он весь сиял.

– Катя пришла в себя! Я говорил с ее лечащим врачом, и та сказала, что кризис миновал и теперь все будет хорошо.

Веня схватил налитый доверху графин с водой и прямо из горлышка выпил из него едва ли не половину, потом сел на стул и вытер рукавом вспотевший лоб. Евсеев и Горохов, сидящие на своих местах, тут же вскочили и принялись поздравлять молодого опера, Зверев же продолжал задумчиво смотреть в окно.

– Василич, – возмутился Веня. – Хватит витать в облаках. Ты слышал, что я сказал?

– Что? – майор вздрогнул и тупо уставился на Костина.

– Говорю же, Катя пришла в себя!

– Она может говорить? – невозмутимо спросил Зверев.

Веня надул губы:

– Это для тебя самое главное?

– Нет, конечно. Я рад, что с Катей все в порядке. Так она может говорить?

– Думаю, что может, но к ней пока не пускают. Врач сказала, что, может быть, вечером смогу ее навестить.

Зверев поднялся и протянул Вене групповое фото футболистов псковского «Спартака».

– Постарайся показать ей фото, и, если она опознает Самсонова, можно будет его брать.

– Ждать до вечера? Да как же так? Ты что, все еще сомневаешься, что Самсонов и есть Черных? А что, если он снова попытается убить ее?

– Так Катю же охраняют.

– И что?

Веня проскрежетал зубами.

– Я считаю, что этого Самсонова нужно брать немедленно.

Зверев развел руками.

– У нас не хватает улик!

– Каких улик?

– То, что он в день нападения на Катю где-то получил по физиономии, еще не делает его преступником.

– Но он же врал, уверяя всех, что был в тот день весь вечер со своими дружками по гаражу. Он пропадал неизвестно где, у него разбито лицо, так что Самсонов вполне мог напасть в тот день на Катю. Я уверен, что это сделал именно он, иначе зачем же он просил Щукина состряпать ему алиби? Ты же мне это сам вчера сказал по телефону.