Шансы избежать удара были миллион к одному.

— Не останавливайся!

Наконец мы добрались до двери, ведущей на лестничную клетку. Папа встал на ноги и схватил меня за руку, помогая подняться.

Когда наши руки соприкоснулись, мы обменялись изумлёнными взглядами. Потому что оба почувствовали некий электрический импульс.

— Что это было? — спросила я.

Он заморгал, пристально глядя мне в глаза:

— Н-не знаю, — затем помог выйти на лестничную клетку, — нужно двигаться дальше.

— Догоняй, — я начала спуск.

Мы мчимся вниз по ступенькам. Папа держится хорошо, несмотря на ранения не отстаёт от меня. Позади уже три пролёта. Здание опять содрогается. Лестничная клетка словно сжимается, по стенам расходятся трещины.

С потолка откололась плитка, и клубок электрических кабелей свалился прямо на папу… обвив его шею!

— Папа! — ухватившись за искрящиеся провода, я начинаю их распутывать, освобождая его.

Побледневший и растерянный папа потирает шею. Отец потирает шею, побледневший и растерянный. Здание опять содрогается.

— Ну же… беги дальше! Здесь небезопасно, спускайся вниз, — он махнул рукой вперёд, — беги!

Через несколько пролётов нас настигает следующий толчок. Трещины на стенах расходятся ещё больше, словно расширяя пространство площадки.

Рядом с ухом просвистела металлическая труба, свисающая с потолка. Система пожаротушения? Обернувшись, я вижу, что она врезается в шкаф с огнетушителем. Сбитый огнетушитель падает папе на ногу.

Такое чувство, что это здание во что бы то ни стало вознамерилось его убить!

— Porra*, — вскрикнул он от боли.

(*Porra — чёрт (португ.))

— Я тебе помогу!

— Беги, — гаркнул он, стиснул зубы, и, вцепившись в поручень, захромал вниз по лестнице.

Последние несколько пролётов мы преодолели без происшествий и наконец добрались до последнего этажа.

— Мы на месте!

Осталось три ступеньки. Я остановилась в ожидании.

— Я иду следом. Спасайся…

Ни с того ни с сего перила оборвались, сбивая папу с ног. Я не сдержала крика. Они и меня чуть не повалили, но лишь слегка задели куртку.

Он стонет от боли. Перила придавили ему ногу.

Я подползла ближе:

— Папа!

Его лицо окровавлено, глаза остекленели. По ступенькам растекается лужа крови.

— Кажется, я сломал ногу.

Я пытаюсь поднять перила. Слишком тяжёлые. Пробую ещё раз. Но мне едва удаётся лишь чуть их сдвинуть.

— Тебе придётся помочь мне… мы должны тебя освободить.

— Зара, когда нападение закончится, возьми вертолёт. Улетай на север. К моему брату в Техас.

— Я тебя не брошу!

— Здание скоро обрушится. Тебя спасатели найдут, но для меня будет слишком поздно.

— Не говори так, папа!

Он напрягся от боли:

— Я должен тебе признаться… это я лишил тебя матери.

— О чём ты говоришь?

— Клан Оливера. Бенто Оливера узнал об одном моём поступке… я первый причинил ему зло.

— Что ты ему сделал?

Что такого мог натворить папа, чтобы это повлекло за собой убийство мамы? Я присела рядом с ним, нетерпеливо ожидая ответа.

— Он похитил твою мать, потому… что за несколько лет до этого я похитил его жену.

Оливера отомстил папе?

— Но зачем ты это сделал? Ради денег?

Он кивнул и поморщился от боли. Слухи о папином криминальном прошлом оказались правдой.

— Она сопротивлялась… я не хотел… пистолет выстрелил.