Линять.

Даже в полной темноте я почему-то всё вижу — в сущности, очки теперь не то что не помогают зрению, а, напротив, мешают. Я просто раздавила их в ладонях. Впервые глядя с безупречной чёткостью, я наблюдаю, как мои ногти вытягиваются в длинные острые когти, а кожа покрывается чешуёй.

Но почему-то я этими изменениями не так уж сильно и потрясена.

В сознании всплывает воспоминание восьмилетней давности, когда я была в возрасте Фебе. Я увидела, как парень из соседнего двора уводил в лес девушку, хотя сам встречался с другой.

Я пошла следом, прячась за деревьями. Когда они начали заниматься сексом, я подумала о девушке, которой он изменил, и представила, какую боль причинит ей его предательство.

К горлу подступила желчь. От непреодолимого желания наказать его я заскрежетала зубами, меня начало колотить, и я упала, вывихнув плечо.

Они обозвали меня Злобой и ушли.

Дорога к доктору заняла целую вечность.

Через некоторое время боль в плече прошла, но ощущение, что не всё в порядке, осталось.

И теперь, наблюдая, как моё тело преображается, я понимаю, что приняла правильный облик. Что-то всё наконец-то встало на свои места.

Все эти шестнадцать лет моя жизнь была вывихнута. Сейчас я это понимаю.

Снаружи моего кокона мир тоже терпит изменения. Внешнюю сторону крыльев обдаёт жаром, пахнет дымом и копотью, я чувствую пожары, хаос и разрушения. Когда я наконец освобожусь, останется ли там хоть что-нибудь?

Останется ли Фебе в живых…?

Кажется, линька прекратилась. И хотя я охвачена беспокойством за сестру, но не могу открыть глаза.

Веки слипаются. Я засыпаю. Во сне я вижу, как плююсь кислотой по врагам, паря в небе на своих новых крыльях. Я в состоянии себя защитить; крылья заканчиваются большими крючковидными когтями. Острыми, как бритвы…

Глаза резко распахнулись, и я моментально пришла в себя. Как долго я спала? Наверное, несколько часов. Поблизости что-то движется.

Я чувствую это, как чувствует хищник. Слышу стоны, доносящиеся снаружи кокона. Ощущаю, как к крыльям прикасается что-то влажное.

Стоны и… слизь. Враг — подсказывают мои новые инстинкты. Уничтожить.

Уничтожить всё, что окажется слишком близко в момент моей уязвимости. Я представляю, как буду убивать с помощью своих крыльев. Огромным левым крылом я загоню врагов в ловушку под удар правого.

Это кажется правильным. Так и должно быть.

Тугая хватка ослабилась. Крылья затрепетали, тяжёлые крюкоподобные когти начали скрестись друг о друга, создавая дребезжащий звук.

Словно гремучая змея, я предупреждаю, что готова напасть. Это звук удовольствия, моё собственное урчание. Я никогда раньше не убивала, но знаю наперёд, что мне понравится.

Словно в мире нет ничего естественней, правильней. Я вскинулась и расправила крылья, расталкивая людей вокруг. Стоп… не людей. Больше нет. Они превратились в монстроподобных существ с мутными белесыми глазами. Кто в большей, кто в меньшей степени, однако выглядят они омерзительно. Одежда нормальная, но кожа под ней похожа на мятую пергаментную бумагу, словно они лет сто не выползали из солярия.

Я приготовилась разодрать этих тварей когтями, и меня захлестнуло чувство удовлетворения. Это и есть моё призвание. Не удивительно, что я всегда чувствовала себя белой вороной. Так оно и есть.

Я обезглавила одного, потом другого. Ещё одного.

И осознала две вещи: первое, что я такое же чудовище, как и эти создания, и второе, что я не наслаждаюсь убийством; я от него кайфую.

Окрестный жилой квартал почти полностью уничтожен. Лишь местами уцелели несколько кирпичных домов. Всё остальное обратилось в пепел. У меня перехватило дыхание. Наш дом тоже.

Фебе была в подвале; она могла выжить! Нужно скорее до неё добраться.

Но зомби перекрывают мне путь.