Осторожно, словно ожидая, что я его остановлю, приподнял свою руку и большим пальцем прошелся по моей щеке. Следом ниже, к губам.

— Лизз, я очень скучал. И дело не в этой связи, — проговорил он.

— И я очень скучала, — тихо ответила я, чувствуя жар на лице. Впрочем, в тот момент мне казалось, что горела я полностью. — И дело не в связи.

— А в тебе, — эту фразу мы выдохнули почти одновременно, когда тянулись губами друг к другу.

Горячие, мягкие, но в то же время требовательные. Сперва я чувствовала себя робкой девушкой, которая целуется чуть ли не впервые. Затем осмелела, потянулась к его рубашке. Охнула, когда он одним легким движением усадил меня на подоконник.

— Ты никуда не уедешь, — прошептал он мне на ухо и закрепил фразу укусом за мочку ухо.

— А иначе что? — я не спорила, спорее провоцировала. Говорила таким тоном, чтобы Сэладор и подумать не мог, что сбегу.

— А иначе верну, — тихо проговорил он, опускаясь к моей шее.

Глава тридцать пятая, или Возвращение домой

Елизавета Лебедева.

Такое желанное возвращение в замок оказалось для меня одним из самых сложных испытаний. Меня разрывало от кучи сомнений. Как отреагируют мальчишки? Что я им скажу? Как вести себя дальше?

И если после ночи, проведенной с Сэлом, хотя бы один из самых острых вопросов отпал, появлялся другой.

Как быть с истинностью?

Наши чувства оказались настоящими. Самыми правдивыми и без вмешательств богов. Но та самая крепкая нить, связывающая сердца и судьбы дракона и его избранницы… Она исчезла. Но вместе с ее пропажей обнажились настоящие чувства.

Стоило только подумать об этом, как дыхание перехватывало, сердце начинало биться сильнее, а мысли тянулись к моему дракону. Но во всем остальном было еще столько неопределенности, что хотелось забиться в уголочек и подождать, пока все разрешится само собой.

Но как показал опыт, правила мира устанавливают только те, кто готов двигаться вперед. А я хочу. Очень хочу наконец все решить, попросить прощения у детей, которых полюбила всем сердцем. И наконец признаться себе — хочу быть с ними.

Сэладор наблюдал за моими метаниями чуть меньше суток, пока они с Техо не решили все свои дела. Меня успокоили тем, что раз сама Сизигий подтолкнула их к миру, то никто не посмеет пойти против воли богини. Говорить им о своей импровизации я все же не стала. Пусть уповают на высшие силы. Так всем будет проще.

А ранним утром, когда солнце только появилось из-за гор, мы готовы были покинуть дворец нашего нового союзника.

— Леди ле Бед, прошу простить меня за все, — произнес на прощание Нигулас Техо и легко поцеловал мою руку.

Больше не было злости и ненависти к нему. Понимание того, что пришлось пережить этому мужчине, сглаживало почти все, что произошло в стенах его замка.

— Я был неправ во многих вопросах. Надеюсь, что вы сможете простить меня, — слова звучали искренне.

Сэладор же все это время с каким-то ревностным блеском в глазах наблюдал за нашим разговором, но вмешиваться не спешил. Мир между Лондорвином и Филарионом только-только установился и еще не приобрел твердости.

— Я прощаю вас, — улыбнулась я альфе, понимая, что слова звучат слишком высокомерно. Не так, как я хотела бы их сказать.

— Это хорошо, — наплевав на правила приличия, альфа шагнул вперед и обнял меня. Мазнул дыханием по уху и прошептал. — Стражник наказан. Прошу прощения и за это, Лизз.

Всего секунда, а Сэладор уже стоит рядом и тихонечко так похлопывает своего союзника по плечу.

— Тоже хочешь теплых прощаний? — рассмеялся Техо, поворачиваясь к нему лицом.