– Потому что..., – произнес я, выбросив руку вперед. Мое движение было таким быстрым и неожиданным, что она даже не успела среагировать. Я притянул ее к себе и ее потрясающее тело с такими сочными изгибами врезалось в меня. С такой силой, что она задохнулась, открыв рот от удивления... и возбуждения. В этом ошибки не было!

– Вот почему, – пробормотал я, когда мои губы прижались к ее губам.

По крайней мере, в течение целого мгновения она оставалась настолько потрясенной, что застыла, а затем начала сопротивляться.

Я не отпускал ее. Ждал, когда естественное желание между нами вспыхнет пламенем.

И это произошло.

К сожалению, это было не то что я ожидал.

Это был не пожар, а вулкан, который извергался нашими телами. Мы пожирали друг друга, мои руки скользили по ее заднице, сжимая. У нее была отличная задница. Я уже представлял, как шлепну ее по голой заднице. Могу сказать, что она полностью растворилась в этом поцелуе. Я мог бы взять ее прямо здесь, на столе.

И я бы так и сделал.

Если бы у меня не было более срочной задачи найти няню для своей племянницы Юлии. Нет, я оставлю этот цветок на потом. Я поднял голову и посмотрел ей в глаза. Они были наполовину ошеломленные, затуманенные. Да, она полностью растворилась в моем поцелуе.

Она моргнула. Один раз, два, три.

Затем сделала свой собственный ход. Она отступила и больно ударила меня по щеке.

Я мог бы поймать ее руку в любой момент, как только она решила дать мне пощечину, но хотел почувствовать что то животное, что пробудил в ней. Приятно было увидеть, как она побледнела, когда поняла, что натворила. Никто еще не заставлял ее терять контроль над собой. Поцелуй – это одно. А пощечина. Она даже не могла предположить, что способна ударить человека. На ее горле, словно птица, трепетала жилка.

Я улыбнулся.

Она недоверчиво смотрела на меня еще несколько секунд, затем развернулась на каблуках и быстро вышла. Не потрудившись закрыть дверь моего кабинета, поэтому я видел, как она, выпрямив спину, шла по музыкальной гостиной. На половине комнаты, я увидел маленькую фигурку, выскользнувшую из за тяжелых штор и приблизившуюся к ней.

Оскорбленная няня внезапно остановилась.

Я с изумлением наблюдал, как моя племянница схватила Эйприл Винтерс за руку и подняла на нее глаза.

О, черт!

3

Эйприл

Кровь с такой скоростью мчалась по венам, что я слышала отголосок в ушах, когда с изумлением смотрела на маленькую девочку, уставившуюся на меня. Я сразу поняла, кто она такая. Она была его племянницей, о которой я должна была заботиться. Ее глаза были темными озерами, такими глубокими, и все же она сделала смелый шаг, вложив свою холодную маленькую ручку в мою.

В одно мгновение я забыла, что произошло несколько минут назад. Бедняжка страдала. Я сделала глубокий вдох. Как бы я ни относилась к ее дяде, к ней должна была проявить нежность, как к испуганному олененку.

– Привет.

Из кармана платья она выудила маленький блокнот. С него на ленте свисал карандаш, и она начала писать. Потом торжественно оторвала страницу и протянула мне.

Не уходи.

Я покачала головой и грустно посмотрела на нее. Что то в ней тронуло мое сердце. Это заставило меня возненавидеть ее дядю еще больше.

– Мне очень жаль, но я должна уйти.

Ее подбородок задрожал, а глаза наполнились слезами. Она шмыгнула носом и еще яростнее принялась писать в блокноте. Оторвав страницу, протянула мне.

Я взяла ее и прочла:

Не оставляй меня

Я присела на корточки.