— Наоборот! Сейчас все девчонки специально в такой цвет красятся, а у тебя свое… И коса у тебя такая…

— Какая? — обернулась к нему с улыбкой Катя.

— Толстая-претолстая. Как в сказке про королевишну…Ты всегда так волосы заплетаешь?

— Ага. У нас в классе все девчонки с волосами уже бог знает чего наделали, а мне неохота!

— Почему?

— Так они ж дурью маются, на своих родителей сердятся, протест свой выражают. А мне протестовать не перед кем, вот и хожу себе с рыжей косой… И Мамасоне нравится… И Ленке…

— Я смотрю, ты и глаза тоже не красишь… И губы…

— Ага. Это у нас семейное, наверное, — засмеялась Катя. — Не любим мы себя приукрашивать. Какие есть, такие есть! Умылись и пошли в мир. Принимайте нас такими, и все тут!

В коляске закряхтела, проснувшись, Тонечка, вылупила удивленно-бездонные, будто промытые голубым светом глазки. Щечки ее покрылись нежным и румяным младенческим загаром, кудрявые русые волосы задорно топорщились из-под панамки в разные стороны. Не ребенок — ангел чистый…

— Ты проснулся, котенок мой? — засуетилась вокруг нее Катя. — Ну, вставай, вставай…Давай, потопай немножко по дорожке…Вот так…Пойдем свои маленькие делишки сделаем вон за тем кустиком, пока никто не видит…Сейчас домой пойдем, обедать будем…И дядю Гришу тоже накормим… Пойдешь с нами, дядя Гриша?

— А то! С такими красивыми девчонками — да хоть на край света! — расплылся в улыбке Гриша и, помахав близнецам рукой, весело крикнул: — Эй, мужики, пошли быстрей, нас тут дамы на обед пригласили…

— Это твоя сестра, да? — показал Гриша на большую фотографию, просунутую между стеклами старой «стенки».

— Да. Это Леночка. А вот это Мамасоня.

— Симпатичные… Только разные совсем.

— Ага…

— А в твоей сеструхе что-то и правда есть такое… Как бы это выразиться… Трогательно-умненькое, вот! Интересная, должно быть, девчонка. С изюмом.

— Надо говорить — с изюминкой…

— Нет. Вот именно — с изюмом! Тут одной изюминкой и не отделаешься. Слушай, Катерина, мне вдруг одна мысль в голову пришла… А давай ее с нашим соседом познакомим!

— С каким еще соседом? Как это? Ты что, Гриш? Странный ты какой! То ремонт, то сосед…

— Да классный же мужик! Он совсем один живет. Год назад к нам в дом переехал…Высокий, красивый, бородатый! Только почему-то угрюмый всегда. И дома редко бывает…

— А он кто?

— Не знаю. Надо у матери спросить…А лицо у него, знаешь, такое… В общем, твоей сеструхе точно понравится!

— Не знаю, не знаю… — задумчиво произнесла Катя, улыбаясь. — Я ведь ее за абы кого еще и не отдам! Ты мне его покажи как-нибудь, ладно?

— Ага. Только говорю — он редко дома бывает. Наездами в основном. Ну ладно, не хочешь соседа, давай тогда ей ремонт сделаем! Смотри, какие стены ободранные! Да и вообще… Неуютно как-то у вас, невесело… Давай сюрпризом, а? Квартира же однокомнатная, тут работы — на один день! С утра пришли — мебель на лестничную клетку вынесли. Потом все сделали — мебель обратно внесли…А? Идет? И вообще — комната достаточно большая, можно много чего напридумывать… У тебя рулетка есть? Ну, металлический метр такой…Принеси-ка…

Гриша обошел комнату, заглянул внимательно в каждый ее угол, померил там и сям, задумчиво почесал затылок, побормотал что-то себе под нос и, хитренько взглянув на Катю, вынес свой окончательный вердикт:

— Все! На днях начинаем ремонт.