Жрец подошел ко мне.

– Избрана! – возгласил он. – Вот на сегодня невеста Яромира. Возрадуйтесь и воспойте, девицы красавицы.

Елисей слегка икнул и его посох с пластиковым кристаллом указал на меня.

– Нет, это неправильно, – возмутилась та дама, что уговорила меня принять участие в этом цирковом представлении. – Она не наша, не посвященная. И она вообще не хотела юбку надевать. Паша, это нарушение обряда. Так нельзя.

Видимо, дама мечтала на сегодня стать невестой. А тут такой облом.

– Неважно. Так пожелал Яромир, – прервал ее возмущения жрец.

– Павел, мы же ее совсем не знаем, – возмутилась еще одна. – Мы для тебя стараемся, а ты привел постороннюю и сразу выбрал невестой.

– Да, да, мы ее не знаем! – поддержали бунтарок еще несколько женщин. – Пусть уйдет.

– Во время обряда я Елисей Живород, если кто забыл! – огрызнулся жрец. – А не Павел. И мне решать, что и как правильно. Не мешайте обряду.

Дамы обиженно замолчали.

Жрец поправил на лбу ленту и снова вошел в образ:

– Идем, невинница в чертоги не каменные, а лесные. Под куст бузины алой. Там через меня станешь ты женой Яромира всезнайца.

Какой такой женой? Сдурел совсем что ли? Ишь, размечтался! Фиг тебе, а не невеста. Мне стало смешно.

– Нет, я никуда не пойду. Я на это не подписывалась.

– Тебе понравится, – заверил меня жрец.

Да неужели? Он что, серьезно думает, что я сейчас побегу за ним в кусты предаваться разврату? Какое, однако, у жреца самомнение!

– Нет уж, дальше продолжайте свои обряды без меня, – я сняла юбку и отдала ее ближайшей ко мне женщине. – К тому же я вам не подхожу. Я не невинница. В смысле не девственница.

– Это дело поправимое, – Павел слегка стукнул меня посохом в лоб. – Возвращаю тебе невинность, ладо.

– Что, все так просто? – удивилась я, нервно хихикнув. Посохом по лбу и снова девственница!

– Это дар волшебный, только мне даденный, – объяснил мне Павел. – Не физически, а духовно стала ты невинницей.

Судя по запаху, исходящего от жреца, он уже изрядно налакался самогона. И когда только успел, кобель похотливый?

– Короче, я в ваших игрищах не участвую. Ищите себе другую невесту, – заявила я, отступая.

– Не противься! – грозно произнес жрец, шагнув ко мне.

Сторонницы жреца разделились на два лагеря. Одни двинулись к нам, очевидно собираясь помочь предводителю. Другие сбились кучкой, недовольно перешептываясь. Моя кандидатура в невесты их не устроила.

Павел Романович протянул ко мне руку.

Ладно, сам напросился. Я отступила назад, выхватила из кармана газовый баллончик пистолет. Направила его в сторону Павла Елисея. Тот побледнел и замер на месте. Дамы завизжали, отбежали от меня подальше.

– Лучше не подходите, – слега рыкнула я и предупреждающе щелкнула курком.

– Сдурела совсем? – возмутился жрец, перестав окать и слегка протрезвев. – Я к тебе со всей душой. Это ж обряд такой.

– Да идите вы со своим обрядом куда подальше.

– Она его нарушила, прервала обряд! – загалдели женщины. – Не будет теперь у нас достатка. Не будет радости. Порушила вековой закон, все пропало, все пропало!

И мне с этими ненормальными предстоит возвращать домой. Они ж мне весь мозг вынесут своими причитаниями и упреками.

– Едем отсюда, – заявил Павел Романович. – Теперь надо все начинать сначала. Сколько я сил положил, сколько труда! И все разрушила тупая… – он осекся и скосил глаза на мой пистолет. Продолжить фразу Живород не решился.

Я поняла, что ничего сфотографировать теперь точно не успею.