— Ладно, ты права, заболтался я что-то. Спасибо, что подбросила, старушка, — искренне поблагодарил Мелков и вылез наружу.

И тут же на ныряльщика обрушился гул триллионов голосов: каждый на свой лад просил вытащить его из этого жуткого места. Игнорируя их, Мелков повернулся, чтобы попрощаться с Костлявой, но чёрная «Волга» уже была слишком далеко, и кричать не имело смысла. Махнув рукой, ныряльщик побрёл к дому.

Загробные ветра раскачивали старую ветхую дверь на скрипучих петлях, и от каждого порыва всё внутри у ныряльщика переворачивалось. Он вошёл в дом и остановился у таблички с именами жильцов — уточнить номер квартиры. Так вот ты где, это, скорее всего, третий этаж… Мелков, повторяя, чтоб не забыть, 16-значный номер, потащился к лестнице.

Часть голосов стала громче — это молили о спасении здешние жильцы.

«Простите, дорогие, не могу…»

Каждый шаг гулким эхом разносился по этажам странного здания. Несмотря на отсутствие окон и лампочек, внутри было достаточно светло, чтобы видеть ступеньки под ногами. Нужная дверь отыскалась довольно быстро — Мелков очень верно угадал этаж. Он вошёл без стука (здесь не считали нужным стучать) и сразу увидел его. Дед сидел на стуле посреди гостиной и, склонив голову набок, смотрел в глухую стену, будто там до сих пор было окно с прекрасным видом. Губы его шевелились, но голос был слишком слаб.

— Ну что, пойдём, отец, — сказал Мелков без лишних прелюдий. — Мало времени, а тебя уже там, снаружи, ждут. С распростёртыми объятиями, ага.

Старик оглянулся и смерил гостя удивлённым взглядом, однако спорить не стал — кивнул и поднялся со стула.

* * *

— Шевелится! — воскликнул Ник, тыча пальцем в монитор. — Реально!

Сафронов выдавил улыбку, хотя, судя по смертельной бледности, восторгов заказчика он не разделял.

— Ну чё, дядь, уже можно?

— Туда хотите? — уточнил начальник бюро, косясь на монитор, где оживший старик уже пытался сесть на каталке.

— Ну а чего тянуть? Мало ли, сбои будут какие-то, а я подпись поставлю, и уже поспокойнее будет, ага!

— Какую подпись? — не понял Сафронов.

— Ну а на кой чёрт мне ещё надо старика оживлять? — фыркнул Ник, спеша из мониторной в рабочий кабинет, на свидание с любимым дедушкой. — Где этот, кстати?

— Кто? — севшим голосом спросил начальник бюро.

— Да нотариус же! — Ник на ходу вытащил из чёрной папки несколько исписанных листов. — Написал, что уже подъехал, а сам…

— Да тут я, тут, — сказал худосочный усач, появляясь в коридоре. — Здравствуйте, Ник.

— Привет, привет, — сквозь зубы процедил юный богатей. — Смотри бумаги. Можно их в таком виде подписывать? И заодно объясни дядьке, что нам от ихнего бюро надо. Документы там, запись с камеры…

Сафронов наблюдал за происходящим с выражением крайнего недоумения на лице; это был какой-то фарс.

— Ну чё, момент, как говорится, истины? — нетерпеливо спросил Ник и, не дожидаясь ответа, распахнул дверь кабинета.

Оживший старик и Мелков уставились на вновь прибывшего.

— Дедуля, родненький! — воскликнул Ник. — Как я рад тебя видеть!

Он осторожно, чтобы не испачкать гримом свой дорогой костюм, обнял старика.

— Как я рад, что ты, это самое… В общем, дедуля, выручай. Надо подписать одну бумаженцию. Там всё в порядке, Гриша?

— Да… вроде бы… — промямлил усач, глядя то на документ в своей руке, то на воскрешённого старика.