Он неохотно проглотил завтрак, не желая отказом подавать дурной пример подрастающему поколению.

— Я приеду после полуночи. Так что увидимся утром.

Ханна, поджав губы, протянула ему сумку с едой.

— Спасибо.

Ханна проводила мужа до машины. Несмотря на ее протесты, они съездили в Дакоту и приобрели еще один грузовичок. Росс настоял на том, что у нее должна быть подходящая для зимней погоды машина.

— Росс… о прошлой ночи, — нерешительно сказала она.

— Ты замерзнешь. И у меня нет времени обсуждать это сейчас.

Его тон отбивал всякое желание продолжать беседу, однако Ханна все же продолжила:

— Вот как? А мне показалось, что дело не во времени, а в желании?

Солнце еще не взошло над горизонтом, но даже в слабом утреннем свете она увидела, как Росс напрягся.

— Тебе показалось. Просто забудь об этой ночи, — сказал Росс, залезая в кабину и заводя мотор.

Забыть?! Интересно как? Ханна обхватила себя руками, наблюдая, как машина исчезает за горизонтом. Изрядно замерзнув, она повернулась и вошла в дом. Джейми спал на кушетке, обнимая кота. Если между родителями сложные отношения, рано или поздно это отразится на ребенке. Ханна беспокоилась, что мальчик может услышать что-нибудь не предназначенное для детских ушей. Но никак не могла повлиять на ситуацию.

Она еще постояла, наблюдая за невинным личиком ребенка. Джейми Маккой, вне всякого сомнения, был ее сыном, сыном от любимого человека.

Мысль о ребенке Росса, которого она могла бы носить под сердцем, наполнила ее нежностью. Душой она уже давно принадлежала Россу, теперь он завладел и ее телом. Поцелуи его были подобны наркотику, попробовав один раз, Ханна хотела еще и еще.

Миллионы мужчин и женщин живут в любви и согласии. В счастливом браке. Так в чем же дело?

Росс подъехал к крыльцу, чувствуя себя смертельно уставшим. Раньше он переночевал бы на месте и полетел утром, но сейчас мысль оставить Джейми даже на одну ночь была ему ненавистна.

И Ханну, услужливо подсказала ему память. Каждый раз, отпивая кофе или откусывая бутерброд, он думал о ней, и тело предательски реагировало на это. Чувство к Ханне, ни с чем несравнимое, захлестнуло его, вызвав повод для беспокойства.

Огни освещали крыльцо и дом, напоминая о нежной, заботливой жене. Росс впервые чувствовал себя объектом чьей-то заботы: Дорин не забивала себе голову всякой ерундой (то есть хозяйством), поэтому дом так и был берлогой холостяка.

Горькая усмешка искривила губы Росса, когда он вспомнил отца, не раз говорившего, как счастливы были бы мужчины, знай они, что их ждет дома любящая и заботливая жена. Отец так и спился, пытаясь забыть жену, умершую от пневмонии.

Вздохнув, Росс поднялся по ступеням и вошел в дом. Его нос почувствовал запах свежеиспеченного хлеба, и он поглубже вдохнул.

— Как полет? — спросила Ханна, сидевшая на кушетке с каким-то шитьем в руках.

— Нормально. — Росс с удовольствием потянулся, удивленно отметив, как быстро он привык к ее присутствию. — Что ты делаешь?

— Зашиваю.

Он пригляделся и обнаружил корзину, доверху набитую какими-то вещами.

— По-моему, я бросил это барахло в гараже, — вспомнил он.

— Барахло?! — Ханна покачала головой. — Это прекрасные джинсы и рубашки, нужно лишь пришить к ним пуговицы, вставить молнии и отстирать пятна. Не вижу причины их выбрасывать.

— Ты всегда заботилась о моей одежде, — развеселился Росс, вспомнив, как давным-давно он разорвал рубашку, а Ханна ее зашила, выудив из школьного шкафчика иголку и катушку ниток.

И сейчас заботишься.

— К одежде нужно относиться аккуратно, — серьезно заявила маленькая хозяйка и отложила приведенную в должное состояние вещь.