— Как собака.

На кухне Ханна отрезала огромный кусок хлеба и положила ему на тарелку столько мясного рагу, сколько не съела бы и рота солдат.

— Я надеялся, ты не будешь меня ждать.

— Это несложно. — Она пожала плечами. — Я всегда ждала вечером папу.

Я не твой отец, подумал Росс и ухмыльнулся. Я твой муж.

Забавно. Решив во второй раз жениться, он учел все, кроме одной вещи: Ханна выросла и превратилась в очаровательную женщину, которая могла соблазнить даже святого. А он был простым смертным с полным отсутствием силы воли.

Двумя днями позже Ханна гладила, напевая себе под нос какую-то песенку. Росс еще спал, а Джейми играл со своей чудо-игрушкой, и Ханна воспользовалась затишьем и подтащила гладильную доску ближе к окну, чтобы совместить приятное с полезным. Целыми днями Ханна чистила, мыла, скребла; теперь дом блестел, нужно было лишь поддерживать порядок. Она повесила отглаженную рубашку на вешалку и потянулась за следующей, когда увидела кота, пытающегося залезть в корзину с бельем. Он любил вздремнуть на чистых рубашках.

— Кыш, — жестко потребовала Ханна.

— Мяу, — попыталось настоять на своем наглое животное.

— Тогда будешь сидеть за дверью, — решила поборница чистоты. — Тем более солнышко выглянуло.

В окно было видно, как Обжора сел на солнце и начал умываться. Ханна улыбнулась, представив, как это приятно — понежиться в теплых лучах. Нужно признать, Росс выбрал чудесное место. За домом виднелись горы, на их вершинах никогда не таял снег. Окружавшие луговину леса выглядели сказочными.

Опять Росс! До чего ж он настырно лезет в ее мысли!

Кстати, он наотрез отказался обсуждать события того вечера, чем поверг Ханну в крайнее смущение. Если Росс воспринимает ее только, как друга, тогда почему их поцелуй, был настолько… чувственным? Если нет никаких чувств!

Чем больше Ханна об этом думала, тем больше убеждалась, что Росс… хотел их близости.

В это время герой ее мыслей появился на кухне. Полусонный, в застиранных джинсах и расстегнутой черной рубашке.

— Хочешь кофе?

— Я и сам могу приготовить. — Росс взял кружку и понюхал ее содержимое. — Да, твой кофе определенно лучше моего.

— Не забывай, я работала в ресторане и приготовила столько кофе, что в нем можно утопить несколько тихоокеанских лайнеров.

— Слушай, ты не хочешь взять чековую книжку и проехаться по магазинам?

— Нет, — отрицательно покачала головой Ханна. — Мне ничего не нужно, да и застиранная одежда гораздо приятнее на ощупь.

Она погладила джинсовую ткань на бедрах, и Росс вздохнул. Эти бедра не давали ему спокойно спать ночью и преследовали днем. Ханна прочно воцарилась в его жизни, в доме и, главное, в его голове.

— Если ты голоден, на плите овсянка, а в духовке булочки.

Росс достал одну и впился в нее зубами. Ммм, домашняя, с изюмом и орешками, политая сахарным сиропом и присыпанная корицей.

— Все, что ты делаешь, — замечательно, но не слишком ли ты напрягаешься? Не хочешь уделить некоторое время себе?

— Что значит — слишком?

В этом была вся Ханна: безраздельно посвятить себя семье, не жалеть на нее ни сил, ни времени. И сейчас он был ее семьей и пользовался всеми преимуществами, которые предоставлялись только родным.

Действительно, дружба — лучшая основа для брака, нужно только держать себя в руках и не давать сексу испортить такие замечательные отношения.

— Ты сегодня повезешь туристов?

— Угу. Но Майк летит дальше, в Анкоридж.