Море чуть успокоилось, но небо оставалось серым и безрадостным, дождь плакал, вся природа вокруг плакала, и Кэтрин с удовольствием, в котором было что-то мазохистское, поддавалась этому настроению.

Сколько они так просидели — неизвестно, Джеймс все время придерживал ее голову и о чем-то грустно размышлял. Рубаха на нем была изорвана, на шее красовалась широкая красная царапина. Увидев это, Кэтрин непроизвольно содрогнулась: она не переносила вида физических увечий, потому что всегда чувствовала ощущения раненого человека.

— Тебя задело. Вот здесь, на шее.

Джеймс свободной рукой провел по царапине, посмотрел на пальцы, испачканные красным, и отмахнулся:

— Глупости!

Они помолчали.

— Джеймс, а сейчас день или ночь?

— Я думаю, утро.

— А почему так темно?

— Потому что дождь.

— А где мы находимся?

— Откуда я знаю?

— То есть как?.. Джеймс, мне не до шуток, скажи, на каком мы острове?

— Думаешь, мне до шуток? Я не знаю местные острова настолько, чтобы с ходу сказать, где мы.

— Но ты же плавал тут всю жизнь!

Он странно посмотрел на нее и промолчал.

— Джеймс! Он хотя бы большой или маленький? И на чем мы поплывем в Розо?

— Кто большой или маленький?

— Остров.

— Кэтрин, я вытащил вас с Софией и принялся приводить в чувство. С тех пор как ты находишься на берегу, я никуда не вставал с этого самого места. Ну откуда мне знать, маленький он или большой? Откуда мне знать, в какую сторону бросило нашу яхту. И вообще, я не понимаю…

— Чего? — глупо спросила она.

— Я не понимаю, как мы остались живы и относительно целы. Это чудовищное везение.

— То-то я чувствую себя такой везучей!

Джеймс вздохнул: все-таки женщины удивительно эгоистичные существа! Его стало немного раздражать отношение Кэтрин к происходящему.

— Кэтрин, ты видела, что стало с яхтой?

— Да.

— Хорошо видела? Посмотри еще раз для убедительности.

— Джеймс, я…

— Так вот: как по-твоему, почему того же самого не стало с нашими головами, руками и ногами?

Кэтрин не знала, что ответить. Он продолжил:

— Может, мы на самом деле крепче железа и потому почти не пострадали? Может, прибой избирательно относится к своей добыче: кого об сказы, кого об песок… А некоторых вообще не трогает, нежно выносит на берег — пожалуйста, высаживайтесь, проходите, чувствуйте себя, как дома!

— Не злись. У меня голова совсем не соображает.

— Это понятно.

— Я думаю не о везении, и вообще, мне это неинтересно. Что мы будем делать, куда пойдем — вот что главное.

— Пока не знаю.

— Но как мы выберемся отсюда, как сообщим о нашем местонахождении?

— Кэтрин, я не знаю наше местонахождение. Как мы его можем сообщить? Нужно изучить остров. Нужно осмотреться, что вокруг нашего острова, может, мы где-то рядом с цивилизацией.

— Так пойдем и осмотримся.

Он улыбнулся.

— Чтобы осмотреться, Кэтрин, нужна хорошая ясная погода. Надеюсь, это понятно?

— Понятно. Но, может, нас начнут искать… Остин… — У нее округлились глаза. — Остин кричал, что видит какой-то катер! Точно! Как я могла забыть! Он же, когда мы тонули… он же кричал! Ты слышал?

— Нет, я ничего не слышал.