1. Ну и Африка!

Если Тихий океан между Перу и Чили был холодным и неприветливым, то Атлантика была теплой, но на удивление пустой. После Салвадора мы не видели ни единого клочка земли – только безбрежный океан, то синий, то серый, а на рассвете и закате – кроваво-красный. Даже птиц было очень мало – от нас до ближайших гнездовий было очень далеко.

В ночь с десятого на одиннадцатое января мы отпраздновали Старый Новый год, но легли спать сразу после полуночи. Я предложил было искупаться в море, но оба наших капитана были резко против – они хотели как можно скорее добраться до нашей будущей первой колонии. Кроме того, было вполне вероятно, что Святую Елену нам придется искать достаточно долго – не было ни GPS, ни «Глонассa», и вычисления позиции корабля проводились по старинке, с помощью секстанта, хронометра и лога, причем на обоих кораблях одновременно, после чего данные сверялись – и, по Ваниным словам, практически не отличались друг от друга, и были, скорее всего, недалеки от истинного положения дел.

Но я поверил в это только тогда, когда в воздухе начало появляться все больше пернатых, и стало ясно – мы недалеко от земли. А рано утром тринадцатого января послышался Ванин крик: «Tierra! Tierra!» – «Земля! Земля!»

Оказалось, что Ваня, когда мы уже приближались к Святой Елене, решил сам выстоять вахту, изобразив из себя дозорного Колумба, впервые увидевшего Новый Свет. Оказалось, что наши капитаны смогли вывести нас практически в заданную точку в заданное время.

Я поскорее поднялся на мостик. На горизонте виднелся небольшой скалистый остров, судя по всему, потухший вулкан. Ваня направил корабль к северо-восточной его оконечности, к заливу, над которым поднимался вверх склон, похожий на рампу.

– Здесь в наше время была столица Святой Елены, Джеймстаун. Именно здесь мы решили заложить наше первое поселение.

Мне вспомнились споры в Совете по поводу названия новой столицы. Я предложил в шутку «Ленинград» – в честь Володиной супруги и в память о многолетнем наименовании ее родного города. Но сама же Лена его забраковала, сказав, что была бы против и «Святой Елены», если бы название не было традиционным. В конце концов, мы решили назвать ее «Константиновкой» – ведь Святая Елена была матерью Святого равноапостольного императора Константина. И строить ее будет привезенная нами из Росса команда вкупе с моряками «Колечицкого».

Константиновский залив был весьма глубок – промеры дна показали, что даже в десяти метрах от берега глубина была около пятнадцати метров. Победа встала примерно на этой отметке, «Колечицкий» чуть подальше. Можно, было бы, наверное, подойти и поближе, но капитаны решили не рисковать.

Следующие несколько дней были весьма напряженными. Нужно было заправить «Победу» под завязку; заполнить баки с питьевой водой из Константиновского ручья, текущего по «рампе»; оставить на берегу стройматериалы, технику, продукты, птицу, скот, и все остальное. Кроме того, здесь же мы оставили «Провидение», которому суждено было стать первым кораблём колонии.

Работали мы от зари до зари, точнее, от купания к купанию – слева от места высадки находился небольшой пляж черного песка. Когда мы в первый раз пошли туда вчетвером – я, Ваня, Мария и Эсмеральда – девушки вновь удивили нас тем, что разделись догола перед купанием. На второй день, к нам присоединились Саша Сикоев с Аминатой – чтобы не путать ее с Ваниной Марией, ее стали называть родным именем. Саша, хоть и не любил негров, почему-то сразу же проникся к Аминате, чему Рената никак не препятствовала, сказав мне:

– Ему можно, он холостой. И не такой кобель, как ты…

Вот так вот… На мой вопрос, что же он будет делать, когда мы вернем ее в Африку, он долго смотрел в небо, потом глухо произнес:

– Ты знаешь, тяжело мне.