- А здесь мило, - сказал Говард, поражаясь своей потребности говорить в точности противоположное тому, что думаешь, хотя за язык никто не тянет.

- Да. Вы живете в Бостоне?

- Поблизости. Рядом с Веллингтоном, гуманитарным заведением, в котором я преподаю. Здесь, наверное, о таком и не слыхали, - притворно поскромничал Говард.

Из всех вузов, в которых он работал, Веллингтон был самым престижным; никогда еще Говард не подбирался так близко к Лиге Плюща*.

- Джером учится в нем?

* Объединение восьми старейших привилегированных учебных заведений на северо-востоке США: Корнельский университет в Итаке, где преподавал русскую и западноевропейскую литературу Владимир Набоков, университет Брауна в Провиденс, Колумбийский университет в Нью- Йорке, Дартмутский колледж в Ганновере, Гарвардский университет в Кембридже, Принстонский университет в Принстоне, Пенсильванский университет в Филадельфии, Йельский университет в Нью-Хейвене.

- Нет-нет. В нем учится его сестра, Зора. А Джером - в университете Брауна. Сдается мне, это гораздо более здравое решение, - сказал Говард, хотя в действительности это решение его тогда сильно задело. - Выпорхнуть на свободу, оторваться от маминой юбки и так далее.

- Не обязательно.

- Вот как?

- Я пошел в тот же вуз, где преподавал отец, единственно потому, что считаю: здорово, когда родных людей связывают тесные узы.

Вся напыщенность молодого человека, как показалось Говарду, сосредотачивалась в его челюсти: он двигал и двигал ею на протяжении всего пути, словно пережевывая мысль о людях-неудачниках.

- Совершенно верно, - Говард почувствовал, что переборщил. - Просто мы с Джеромом не… Мы по- разному смотрим на мир и… Вы с твоим отцом, должно быть, более близкие друзья, вы больше способны к… В общем, не знаю.

- Мы очень близкие друзья.

- Что ж, - сдержался Говард, - вам повезло.

- Тут главное - стараться, - увлеченно сказал Майкл; похоже, тема его расшевелила. - Надо, так сказать, прикладывать усилия. И потом, моя мать всегда сидела дома, а это совсем другое дело, как мне кажется. Материнский пример и все такое. Забота, воспитание. Так сказать, карибский идеал, только многие о нем забывают.

- Верно, - сказал Говард и следующие две улицы (они миновали вафельный рожок индуистского храма и шли вдоль проспекта кошмарных бунгало) представлял, что долбит этого юного субъекта головой о дерево.

На улицах уже зажглись фонари. Впереди замаячил Квинз-парк, о котором говорил Майкл. Он был совершенно не похож на сумрачные королевские парки в центре города. Просто островок зелени с яркой освещенной викторианской эстрадой посредине.

- Майкл, можно мне кое-что сказать?

Тот не ответил.

- Послушай, я никоим образом не хотел оскорбить никого из твоих родных, к тому же, я вижу, что в целом мы сходимся в мнениях… Тогда к чему споры? Лучше нам всем собраться и вместе подумать о… В общем, о том, как, какими доводами убедить этих двоих, ну, ты понимаешь, что это абсолютно безумная идея, - по-моему, сейчас это главное,  не так ли?

- Послушайте, вы, - отрывисто сказал Майкл, ускоряя шаг, - я не интеллектуал. И никогда не обсуждаю своего отца. Я всепрощающий христианин, и что бы там ни происходило между ним и вами, это не меняет нашего отношения к Джерому. Он славный малый, вот что главное, и не о чем тут толковать.

- Да, конечно, конечно, разумеется, никто и не спорит. Я просто говорю и, надеюсь, твой отец учтет, что Джером, на самом-то деле, слишком юн и эмоционально незрел, он не тянет на свой возраст и совершенно неопытен, причем вы, скорее всего, даже не представляете насколько…

- Простите, я туплю: вы о чем?

Говард глубоко, притворно вздохнул.

- По-моему, они оба слишком, слишком молоды для брака, Майкл.