Вопросов много, они сдирают с идеи ранней специализации красивенькую словесную вуаль — и открывается истинная морда: мерзкая, тупая и жестокая. Открывается страшная правда, как ради тщеславия и наживы уродуется жизнь тысячам детей, которых превращают в гуинпленов.

Если человек ослеплен глупостью — он не увидит истины, даже если разобьет об нее лоб; если он сам уродлив — по своей мерке он будет переделывать и окружающих; если он защищен цинизмом — он пренебрежет добротой.

Поэтому охотник за талантами не понимает природу, которая во всем гармонична. Поэтому он не верит ей. Поэтому не понимает ее простой мудрости. Он руководствуется логикой: вот то, что я ищу; пусть этого пока мало, но оно есть, и если именно это развивать — задатки превратятся в большой талант…

Увы, природа — особа своенравная логике она и не подозревает. Она обещает одно (родители и педагоги полагают, что природа обещает), а несколько лет спустя вынимает из рукава совсем иное. Но разве это оправдывает бессердечие, с каким через тренерско-педагогическую мясорубку пропускают тысячи детей? Каково будет им жить дальше, с душой, заклейменной печатью второсортности?..

Впредь свое счастье они будут собирать по пятачку, и даже если соберут большую кучу — это будет всего лишь куча меди. Дверь, за которой возможна свобода, они будут деликатно обходить, чтобы не оказаться в ситуации, когда нужно самостоятельно, смело, неординарно действовать. Страх (пусть и неосознанный — от этого он не перестает быть страхом) станет их тенью, никакое благополучие от него не избавит; поэтому покой не входит в реестр их ценностей: ведь покой — это самый изысканный плод гармонии, которая нашим гуинпленам доступна лишь в примитивных формах. Их прибежище — равнодушие.

***

Так вот, четверть века назад авторы этой работы оказались среди тех, кто получил заказ: создать методику выявления талантливых детей; создать технологию развития таланта от почки до созревшего плода. Очевидно, заказчик представлял талант исключением из правила. Одиноким злаком, высоко вознесшимся над плотной порослью безликих, ничем не отличимых собратьев; жемчужиной, спящей в складках раковины, затерявшейся в огромной груде ей подобных — но бесплодных. Взгляд, прямо скажем, банальный. Взгляд человека, который никогда не размышлял на эту тему и равнодушно принял легкую для восприятия, не требующую усилий формулу.

Подразумевалось, что природа пользуется шаблоном; из биомассы она штампует серых, ничем не замечательных людей; но иногда случается внешняя помеха — мощный энергетический импульс (иначе говоря — Бог положил глаз) — и тогда появляется талант. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сразу увидеть здесь две ошибки.

Первая: в этом рассуждении не учтена человеческая сущность человека. Не учтено, что хотя он и состоит из тех же элементов, что и весь остальной живой мир, он все же выделен из этого мира.

Одни считают, что он выделен сознанием, уникальной способностью мыслить; другие — наличием человеческой души (которая стоит над растительной и животной душами).

Однако убедительней всего выделяет человека его способность сознательно переделывать мир. Это и есть талант.

Он не у всех проявляется, но только потому, что обстоятельства жизни останавливают развитие человеческой сущности на каком-то предварительном этапе. Так что же, если у человека в детстве не сложилась жизнь (это всегда происходит не по его вине), мы откажем ему в возможности — если он сильно захочет — все-таки стать полноценным человеком?

Вторая ошибка: в руках природы не шаблон, а норма.

Если шаблон — это жесткая, единственная форма, то норма — это диапазон (от и до), в котором может разместиться (свободно развиваясь!) огромное количество форм. Норма триедина: это диапазон развития, это процесс развития и… это результат развития; результат не конечный, а в любой момент, когда мы захотим поглядеть, с чем имеем дело.