А после Бека был Элиэзер Цви Цвейфель, ученый муж энциклопедических знаний. А за ним – Михаэль Леви Родкинзон. А за ним – Семен Дубнов. А за ним – Шмуэль Аба Городецкий, но, возможно, Городецкий был прежде Дубнова. А за ними – Авраам Кахана и р. Гиллель Цейтлин, Господь отомстит за кровь праведника.

10

Что же сделали эти мудрецы? Рабби Яаков Шмуэль Бек сделал великое дело. Он провозглашал достоинства хасидизма и не побоялся ни просветителей, ни религиозных противников хасидов. Рабби Элиэзер Цви Цвейфель написал книгу из четырех частей – «Шалом аль Исраэль» – антологию хасидских историй, выдержек из хасидских книг и прославлений хасидизма. И когда он писал ее? В поколении, когда слепота поразила людские очи, и они не видели света хасидизма. Из-за ненависти рационалистов к хасидизму, его обвинили в лицемерии и угодничестве. И еще есть у него заслуга, потому что ему принадлежит создание литературного стиля, называемого стилем Менделе Мойхер-Сфорима, как справедливо заметил в своих воспоминаниях Паперна .

Михаэль Леви Родкинзон был знатного происхождения. Сын дочери автора книги «Аводат Галеви», ученика автора «Тании». Он издавал хасидские книги и служил старостой в доме учения рабби Исроэла Дова, цадика из Виледников, и писал хасидские истории. Если не ошибаюсь, книга «Адат цадиким» им написана. Он составил две книги о хасидизме – «Толдот Бешт», жизнеописание основателя учения, и «Амудей хабад». Другие его деяния, к хасидизму не относящиеся и добродетелями не являющиеся, тут поминать не к чему. Эти книги, «Толдот баалей Шем Тов» и «Амудей хабад», представляют собой истории о чудесах и чудотворцах, но никак не научное исследование.

Исследованием хасидизма занимались Дубнов и Городецкий, Авраам Кахана и Гиллель Цейтлин. Дубнов собрал в своей книге известные и неизвестные материалы. Но узнать об учении и практике хасидизма из его книги нельзя, как не познал этого и сам автор из собранных им сведений.

Иное дело – труд Городецкого, ставший основополагающим в историографии хасидизма. Городецкий был потомком цадиков и вырос при дворах цадиков. Он рассказывает о том, что сам видел и слышал, и обильно цитирует хасидские сочинения. Только вот цитаты-то хороши и поучительны, да не всегда говорят о том, что подразумевает приводящий их Городецкий. Что ж касается его видения и слышания, тот, кто не имел возможности узнать о хасидах из другого источника, несомненно пополнит тут свои знания.

И иное дело – Авраам Кахана. Он взял хасидские предания и составил из них историческое сочинение. Да только предания не для истории нам дадены. Если бы Кахана умел изящно писать, досталась бы нам книга для чтения. А так, все им добавленное – незначительно, а все им переписанное не нуждалось в добавлениях.

У вклада Гиллеля Цейтлина свои достоинства. Цейтлин своей гибелью освятил Имя Всевышнего, а своей жизнью воплощал хасидизм. Оттого его книги проникнуты духом хасидизма, и хасиды читают их.

11

И на немецком языке у Бубера был предшественник. Таков рабби Аарон Маркус, еврей из Гамбурга, который родился и воспитывался в Германии и получил немецкое образование, а потом снял немецкий сюртук и облачился в одежды хасидов. И не только одеяние переменил он, но и самую душу. Помню, рассказывал мне Давид Фришман, что однажды случилось ему быть в книжной лавке Аарона Фауста в Кракове и застать там рабби Аарона Маркуса. Показал ему рабби Маркус портрет милого молодого немца и сказал: Это я в юности. Поглядел на него Фришман и сказал: Во многих сложностях мне довелось разобраться, но понять, откуда возник этот хасидский нос на вашем лице, боюсь, не смогу.