Этика Иванова не имеет ничего общего с социалистической этикой, однако она вполне устраивала всех сталинистов. Справедливо писал Ю. Карякин: «Марксисты признают классовое насилие, но лишь в одном случае: пока есть насильники, оно должно применяться по отношению к ним и только к ним. И это гуманно, ибо это означает освобождение подавляющего большинства от гнета ничтожного меньшинства. Без борьбы за это освобождение нет никакой свободы личности, никакого ее самоусовершенствования, а есть лишь ее распад. Неизбежные жертвы на таком пути борьбы — это не унавоживание почвы для грядущих поколений, а сам посев будущего; это не заклание баранов на алтарь неизвестному божеству, а подъем, порыв масс, сознающих свое рабское положение при капитализме, и свои силы, и свои идеалы; это все более свободный выбор человека, становящегося человеком… Гуманизм целей коммунистов определяет и гуманность их средств, а иезуитство — …это извращение и средств и целей борьбы. Самые верные идеи, защищаемые иезуитскими методами, не могут не превратиться в свою противоположность».

Революция средства может выбирать из очень широкого арсенала в зависимости от конкретной обстановки. В жизни нашей страны и в развитии революции были трудные ситуации, когда ради спасения Советского государства приходилось применять очень жесткие средства, немыслимые в условиях мирного времени или даже обычной войны. Но не отказываясь заранее от тех или иных средств борьбы, мы не можем и объявлять заранее их все допустимыми. Революционная партия должна в каждой конкретной обстановке (ситуации) анализировать» какие средства при минимуме издержек приведут наилучшим (и не обязательно кратчайшим) путем к цели. На основании такого же анализа следует определить, какие средства не могут быть применены в той или иной ситуации, и какие не могут применяться ни в какой ситуации. Революционер, который вообще не считает нужным стеснять себя в средствах, может добиться, временного или личного успеха. Но рано или поздно он потерпит крах как революционный деятель. Недостойные средства отталкивают народные массы, а это, в свою очередь, мешает использовать и такие средства, которые усиливают революционный порыв народа. Революция не всегда может позволить себе рыцарское благородство в борьбе, тем более, что такое благородство почти нигде и никогда не проявляют ее противники. Однако недостойные и низкие средства, мстительность и неоправданная жестокость свидетельствуют только о слабости революционной партии. Движение той или иной страны к социализму должно воспитывать не циников и садистов, а честных, преданных народу, гуманных и правдивых людей.

Сталин не думал о будущем революции и социализма. Безраздельная личная власть была его главной целью, и для ее достижения годились любые средства, в том числе и самые бесчеловечные. Делу социализма это нанесло громадный урон.

9

Доверие большинства советских людей к Сталину и руководству партии ставило незаконно репрессируемых коммунистов в невероятно трудное положение. Ведь все считали их преступниками, и лишь родные и немногие друзья знали, что они невиновны. Еще более тяжелым для арестованных было то, что они не могли ничего понять. В сборнике воспоминаний о Михаиле Кольцове можно прочесть: «Что происходит, — повторял, бывало, Кольцов, шагая взад и вперед по кабинету.