— Нет, — ответила Меган, — Питер спас Жискара, но Малкеррин сумел сбежать в Рим, прихватив с собой и книгу.

— И как она попала к вам снова? — поинтересовался Шенг.

— Довольно просто, — ответил Коди. — Мы проникли в Ватикан и забрали ее.

Ничто не могло порадовать Коди больше, чем выражение лица Шенга. Оставшимся в живых детям фон Рейнмана было над чем поразмыслить, да и серьезных дел им предстояло немало, но они вели себя слишком враждебно, и Коди вряд ли сможет вновь стать одним из них. Впрочем, его ненавидели не только они, большинство бессмертных, приехавших на карнавал, желали его смерти. Нет, Венеция для него не самое подходящее место. И все же ему еще предстояло завершить здесь кое-какие дела. Он мог оказать им помощь, даже если они этого не хотели.

Поцеловав Меган в лоб, он направился к двери, с его лица не сходила довольная улыбка. В комнате воцарилось молчание.

— Когда ты вернешься? — спросил Питер.

— Когда придет время, — на ходу бросил Коди.

На дверях магазинчика висела табличка «Закрыто». Хозяин не стал вызывать полицию.

Прежде чем сесть в поезд, отец Малкеррин отвел в сторону Роберта Монтези. Проверив на всякий случай, не подслушивает ли их кто-нибудь, он сказал:

— Роберт, ты знаешь, что я полностью тебе доверяю, не так ли?

— Да, святой отец, — с улыбкой ответил Монтези.

— И тебе известно, что из всех сыновей твоего отца, детей моего лучшего друга и самого могущественного союзника, только ты имеешь потенциал, необходимый для величайших деяний во благо Господа.

— Да, святой отец.

— У меня есть для тебя работа, Роберт.

Монтези ничего не сказал.

— Джанкарло Гарбарино не хватает истиной веры, — продолжал Малкеррин. — Он не до конца предан нашему делу. Менее благочестивый человек, чем ты, мог бы простить этот грех, даже я мог бы… Но мы не имеем права допустить проявлений слабости в нашей вере, в нашем могуществе… в любом из нас. Мы вершим дела, угодные Господу, и слабость является для нас препятствием. Ты должен об этом позаботиться.

— Как только представится подходящая возможность, святой отец, — сказал он и улыбнулся.

— Винсент гордился бы тобой.

— Где Ганнибал? — рявкнул Питер, глядя в глаза дворецкому.

— Сэр, пожалуйста, успокойтесь. Я же говорил, что хозяин спит, он не хотел, чтобы его беспокоили.

Слуга был удивлен и смущен появлением шестерых Непокорных, вошедших в дом с холода солнечного февральского дня. Впрочем, эти чувства переживал не только он.

— Клянусь адом, мне больно! — возмутилась Эллен.

— Боль пройдет, — сказала Жасмин, — во всяком случае, так утверждает Питер. Но я не могу поверить своим глазам.

Меган пришла вместе с ними, глядя, как Эллен стряхивает с плеч тепло солнца, точно собака, пытающаяся избавиться от вшей, девушка взяла Жасмин за руку.

— Если ты не поверишь до конца, то умрешь, — заявила она.

Жасмин посмотрела ей в глаза и улыбнулась.

— А ты классная девчонка.

Питер заметался по дому.

— Разбуди его, Дживс. Я хочу его видеть, и не объясняй мне ничего.

— Сэр, — оправдывался дворецкий, — позвольте мне быть откровенным.

— О, пожалуйста, — отозвался Шенг со своей обычной иронией.

— Хозяин не хотел, чтобы его беспокоили, а значит, так и будет. И вы ничего не сможете с этим поделать. Даже если вы перевернете вверх дном весь дом, вам его не найти.