Здесь необыкновенно хорошо. Приезжай — все недуги пройдут.

Pater.

Приветмаринетатемитеюребобе.

13 августа 1957 г. Переделкино

Милый Коля!

Вот тебе читательский отклик. По-моему очень умный и верный. Адрес Александры Яковлевны Бруштейн , замечательной женщины, которая помнит нас еще по Куоккале:

Москва Г-2, Серебряный пер., дом 5, кв. 7.

Напиши ей хоть несколько слов. Дела с библиотекой наладились. Литфонд своим чиновничьим методом задержал ее постройку на 3 недели. Но благодаря вмешательству Союза — Ляшкевич посрамлен — и сейчас мы копаем фундамент! Привет Лоле и Тате Либединским и Ксене Агаровой. Скажи им, что к их возвращению библиотека будет уже открыта.

Атарову поклон!

Я поскрипываю. О твоей повести говорят хорошо. Собака Арбузова искусала лицо мальчику Ажаева. Иностранцы меня одолели: один день обедали федеративные немцы, а ужинал уругваец с красивой женой. У уругвайцев и новозеландцев я достал для Мити по монетке. И у поляков тоже. Целую Мариночку. В прошлое воскресенье был у нас Гуля, прелестный, талантливый, но — загадочный.

Геннадию Матвеевичу дружеский привет!

Твой Дед.

18 декабря 1958 г. Будапешт

Целуем Вас, дорогой Дед, и вспоминаем в Будапеште!

Марина.

С самым приятным воспоминанием на дружеский прием в Переделкине — по случаю встречи с Николаем Корнеевичем в Будапеште — привет горячий от И. Вальдапфеля. Твой Н. Ч., выпимши.

18 дек. 58.

15 августа 1963 г. Коктебель

15 авг. 63 г. Коктебель

Милый папа!

Пишу тебе древним, доисторическим стальным пером, вправленным в деревянную вставочку, макаю его в чернильницу. Оказалось, я совсем разучился так писать и еле-еле справляюсь. Мой английский карандаш, начинку для которого ты дал мне перед отъездом, исписан весь: я написал здесь большой рассказ, плохой, но на плохие рассказы уходит столько же чернил, сколько и на гениальные.

Прочел я здесь три твои превосходные статьи. Читал с волнением и даже с болью — можно ли объяснить людям, что все дело во вкусе, когда у людей нет вкуса? Невольно становишься на сторону «дистилляторов» — их хоть можно читать, не коробясь.

А дай сторонникам просторечия хоть немного воли, и они такого наворотят, что читать станет невозможно. Даже приведенные тобой удачи — неудачны. Сочетание слов: «Слышь, Эльза» — меня рассмешило.

Что поделаешь, победы в переводе всегда индивидуальны, неповторимы, и потому из них нельзя извлечь никаких уроков. Систематизации поддаются только поражения. Ты это чувствовал, когда писал, и потому две последние твои статьи лишены присущей тебе отчетливости.

В Коктебеле прекрасно, и расстаюсь я с ним с сожалением, хотя мы прожили здесь больше месяца. Наслаждение было двойное — прекрасно быть в Коктебеле и прекрасно не быть в Москве. 21-го мы полетим отсюда в Киев. Надеюсь проболтаться там дней пять, а то и неделю. Следовательно, будем дома вскоре после 25-го.

Видел 6 № «Нового мира», по нынешним временам любопытный. Там несколько отрывков из моего Тувима. Прочитал и подумал, что нужно было дать не эти отрывки, а другие. Ну, да все равно. Скоро выйдет вся книжка — мне сюда, в Коктебель, прислали верстку.

Тревожит меня по-прежнему Митя — заберут или не заберут? Господи, до чего хочется, чтобы не забрали и до чего мало на это надежды!

Говорят, в «Веч. Москве» было что-то о моем «Избранном». Но здесь «Веч. Москвы» нет, и что они написали — не знаю.

Итак, скоро увижу тебя в Переделкине. Будь здоров. Попроси Люшу оставить для меня немного крыжовника — не в виде варенья. Сердечный привет ей.