— Это ритуал, милый, для того, чтобы моё место концентрации приняло тебя.

— Э… ты имеешь в виду тот круг наверху?

— Угу. Мне не показалось, что тебе рядом с ним удобно?

— Удобно? В каком смысле?

— Ну, он тебя не отталкивает, голова не болит… не знаю, что ещё он может делать.

— Притягивать может. Если честно, я как-то в нем чуть не утонул.

— Да? Когда это?

— С неделю назад.

— Интересненько… и что было?

— Мне было любопытно, что там у тебя такое. Ну, я заглянул посмотреть… этот твой круг… он на тебя похож, — сейчас, заглядывая в полные интереса и тревоги сиреневые глаза, Хилл мог бы поклясться, что в них его затягивает ничуть не меньше, чем в магический круг. — Ты не сердишься? Я тогда немного пообщался с ним, если это можно так назвать.

— Чушь. С какой стати мне сердиться? — лукаво улыбнувшись, Шу потерлась о его щеку носом. — А пойдем наверх, я хочу посмотреть сама.

— Шу, милая, давай не сейчас, — оказывается, отказать этой плутовке хоть в чем-то невероятно трудно. Просто потому что, стоит ей вот так улыбнуться, и все разумные мысли вылетают из головы напрочь.

— А почему бы и не сейчас? — настырная девица уже примеривалась, как бы половчее спихнуть его на пол.

— Потому что в гостиной уже целая рота жаждущих общения с Вашим Высочеством подъедает наш завтрак.

— Наш завтрак? Безобразие, — Шу весело рассмеялась. — Никак, братец пожаловал?

— Он самый.

— Удивительно, как это он ещё не здесь?

— Ну, я попросил Его Величество немножко подождать, пока ты сама спустишься.

— И он послушался?! Невероятно! Милый, ты просто гений дипломатии!

— Ну, раз я гений дипломатии… — поискав взглядом какую-нибудь одежду, он наткнулся на нечто серебристо переливающееся, все в кружевах и вышивке. — Вот, одевайся.

— В это? — поймав брошенное в её сторону нечто, Шу невинно похлопала глазками. — Как скажешь, любовь моя.

Натянув на себя рубашку, Хилл обернулся. И чуть не упал. Нечто серебристое и полупрозрачное на довольно улыбающейся принцессе выглядело, как… как немножко лунного света. Ну, нет, в таком виде выпускать Её Высочество за дверь спальни он не согласится ни за какие коврижки.

— Ммм… тебе идет…

— Правда, тебе нравится? — для усиления эффекта она соблазнительно изогнулась и облизнула губки.

— Шу! Оденься! — для такого сурового испытания он ещё не был готов, и потому отвернулся. Вот, в окошко ещё можно посмотреть… птички там, рыбки…

— Так я оделась… — нежные ручки легли ему на плечи, сметая последние остатки самообладания и здравомыслия. По телу пробежала горячая волна желания, вырвав из горла стон.

— Шу… — развернувшись, Хилл схватил её, впиваясь в губы и судорожно прижимая к себе.

— Хилл… — она пыталась отдышаться, гладя на него сияющими счастливыми глазами. — Хилл, я так люблю тебя…

— Шу… — переполненный нежностью, он гладил шелковые пряди, разрумянившиеся щечки, хрупкие плечики, зарывался лицом в пахнущие кувшинками волосы. Маленькая сказочная фея, прекрасная и загадочная, озорная и непредсказуемая, обнимала его. Самая чудесная, невероятная, желанная девушка на свете, волшебная принцесса, принадлежала ему, вся, целиком. Хиллу хотелось петь, и взлететь под облака, и поднять её на руки, и не отпускать никогда.