Давно Хилл не чувствовал себя так легко и спокойно, отрешившись от всех забот, оставив злобных магов и коварных политиков где-то далеко, за пределами этого бесконечного мирного леса. Только он и Шу, без единого слова — зачем они, слова? Достаточно взглядов, и мимолетных прикосновений, и ощущения её — рядом. Тонкого силуэта с облаком растрепанных волос, облитого золотым светом, тепла улыбки, лилового сияния глаз. Желтых резных листьев, нежными любовными записками кружащихся в воздухе, птичьих серенад и приглушенного стука копыт по твердой земле.

Последний поворот тропы вывел их прямо к заднему двору — сплетенные ветви расступились, сверкнули глазки-капельки, и лес отступил, оставив в память о себе только терпкий запах увядающих листьев и отзвук не то звонкого ручейка, не то тихого смеха русалок. Едва кони ступили на мощеную деревянными плашками площадку, пелена безмолвного волшебства спала, и их окружили обыденные звуки конюшен. Не удержавшись, Хилл оглянулся — позади, где только что был густой лес, насмешливо качали аккуратно подстриженными кронами два граба, окруженные клумбами и небольшими кустиками. Он перевел удивленный взгляд на возлюбленную, и в ответ получил мечтательную улыбку и пожатие изящных плечиков.

Чудесного настроения после прогулки не смогла испортить даже встреченная на первом этаже дворца Регентша со сворой прихлебателей. Ни ему, ни Шу совершенно не хотелось затевать очередную ссору на пустом месте, но прикинуться предметами мебели они не успели, и пришлось вежливо раскланиваться. А там уже окончательно возвращаться в мир злобных политиков и коварных магов.

— О боги! Опять! — Вместо приветствия Её Высочество состроила страдальческое лицо. — Дорогая, неужели у вас нет приличного костюма? Я понимаю, без любовников с помойки вам жизнь не в радость, но хоть одеться-то прилично можно? Или вы перепутали дворец с портовой таверной?

— И вам доброго утра, сестрица. — Шу вежливо улыбнулась и попыталась обойти сестру стороной. Но та преградила ей дорогу, а полдюжины фрейлин выстроились за спиной Регентши в шеренгу, перегородив коридор и старательно опуская глаза.

— Погодите, дорогая, погодите. — Ристана сделала шажок навстречу Шу. — Вам батюшка разве не говорил, что врать нехорошо?

— Вам не кажется, дорогая, что скоро будет дождь? — Ещё одна вежливая безмятежная улыбка.

— Некрасиво, Ваше Высочество.

— Неужели? Я думала, у вас есть чувство юмора, дорогая. Шуток не понимаете? Какая досада.

— Ваши шутки слишком далеко заходят, дорогая. Таскать повсюду за собой этого…

— Лорда…

— Раба… что?

— Ах, вы сами виноваты, дорогая! У вас сегодня дурное настроение? Снова с пищеварением плохо? То-то вы так бледны.

— Ваши манеры, дорогая, годятся разве…

— О, простите! — тоном избалованной девчонки Шу перебила сестру на полуслове. — Позвольте же наконец исправиться, Ваше Высочество! Это лорд Артхольм, Ваше Высочество.

— Ваш верный слуга, Ваше Высочество.

Ристана недоуменно глянула на отвесившего изысканный поклон Хилла.

— Снова шутки? Какой же он лорд!

— Что вы, Ваше Высочество, как можно шутить такими вещами? — Он в притворном испуге прижал ладонь к сердцу.

— Это переходит всякие границы! Я прекрасно знаю, кто он такой, — наставив пальчик на Хилла, прошипела Ристана.

— Правда? Как интересно. — Шу сделала удивленные глаза.

На мгновенье Ристана замялась, видимо, подозревая подвох за непривычной покладистостью сестры. Но все же решилась напасть.

— Он убийца.