Изменить размер шрифта - +
Красивый плоский черный фонарик, с маленькими зеркалами, прячущимися за лампочкой. Фонарик работал от плоской, как их называли — квадратной — батарейки, такая батарейка стоила 40 копеек, ровно столько, сколько и круглая. Но круглые в продаже иногда попадались, а плоские были страшным дефицитом. Возможно, технари как-то и доставали их своим детям, но вот что-либо доставать меня как раз никто никогда не учил. Поэтому через месяц я уже стала периодически захаживать в Дом Ленинградской Торговли, Юный Техник и в тот же Гостиный Двор, надеясь, что удастся когда-нибудь заполучить квадратную батарейку. Через пару лет неиспользуемый фонарик тихо скончался от ржавчины на даче.

Итак, прошло полтора лета и отец сообщил, что пора реализовать заработанные мною деньги. Я давно и безнадежно выросла из детского велосипеда на дутиках, поэтому (а возможно, это планировалось с самого начала?) было решено, что мне купят новый велосипед. Память пощадила меня: я не помню, как была вскрыта моя копилка, присутствовала ли я вообще при данной экспроприации, однако, помню, как отец привез из Эстонии новенький красный женский велосипед. Настоящий. Взрослый. Он показался мне слишком большим и каким-то чужим. Это была незнакомая блестящая железяка, которая никак у меня не ассоциировалась с тем, что принадлежит безраздельно мне.

Было решено, что надо меня учить на нем ездить. После дутиков первые пару часов пришлось нелегко. Тем более, что мама была категорически против того, чтобы я ездила по асфальтированной, проезжей дороге, где машины, правда, появлялись не чаще, чем раз в полчаса, однако, ей даже это представлялось весьма опасным, и мне пришлось тренироваться на узкой, кривой, более похожей на тропу, чем на дорогу, Сосновой улице Лисьего Носа. На расстоянии в двадцать метров друг от друга встали моя мама и сестра. Проехав от одной к другой, я должна была остановиться. Вот это вызывало у меня больше всего неприятностей при освоении новой железяки — тормозить я еще не научилась. Тем более, что у велосипеда не работал ручной тормоз — его продали с браком, но отец тут же сказал, что ручной тормоз вообще не нужен, поскольку от него одни проблемы — нажмешь, и тут же перекувыркнешься через руль, прямо под колеса впереди идущей машины. Помню, уже тогда у меня вызвало некоторое недоумение, зачем вообще приделывать к велосипеду такое бесполезное приспособление, которое неминуемо должно привести к гибели владельца велосипеда, если он его использует. Ручной тормоз сняли с руля, и вот я почти целый день, изнурив до невозможности родных и себя, училась пользоваться ножным. Пока я объезжала своего скакуна, он не стал мне ни более родным, ни более привычным. Это случилось несколько позже, когда я решила посмотреть, что там у него внутри находится.

Однажды, когда на даче никого не было, я выкатила велосипед в сад, вытащила из сумочки-кармашка гаечные ключи и прочие приспособления и стала методично отвинчивать все гайки подряд. Сначала выяснилось, что руль завинчен очень хитроумно, его страховала дополнительная гайка, но с этим я быстро разобралась, открутила все, что было можно, и убрала руль в сторону. Потом сняла крылья с колес. Затем отвинтила переднее колесо. Занялась задним и тут оказалось, что оно приделано весьма хитроумно, связано с рамой цепью и еще какими-то непонятными закорючками, которые тоже пришлось снять, чтобы они не мешали процессу исследования. Напоследок оставалось разобрать непонятную блестящую круглую коробочку около педалей. Она упорно не откручивалась, была слишком круто завернута, но я была упрямым человеком и с этой проблемой в конце концов справилась. Крышка коробочки подалась, но не снялась целиком, а только чуть-чуть отошла, из нее посыпались какие-то шарики. Много лет спустя я узнаю, что эти шарики называются подшипниками. Я стала собирать их в траве, часть нашла, другую нет. Попробовала всунуть обратно в коробочку, но это был уже совсем дохлый номер — дальше коробочка не открывалась ни в какую, а вслепую пропихнуть не удалось никак.

Быстрый переход