Евгения Сафонова. О волчицах, джедаях и снежных королевах
Мы никогда не умрём
— Попалась, которая кидалась? — Пусти! Подножка — это нечестно! — А кидать ничего не подозревающему человеку снежок в лицо — честно? — Пусти! Меня!! Немедленно!!! — А безобразничать перестанешь? Лоуренс не видел лица Хоро, которую он бесцеремонно перекинул через плечо головой вниз, но сучить ногами в воздухе та стала только усерднее: — Вот ещё! — Тогда придётся немного охладить твой пыл, — вздохнул молодой человек, шагнув к ближайшему сугробу. — Кажется, он достаточно мягкий… — Лоуренс, только попробуй! Только попро… Услышать окончание фразы Лоуренсу помешал тот факт, что любимая богиня с головой утонула в пушистом снегу. Он шагнул в стороне, отвернулся, зажмурился — и спиной вперёд упал в сугроб по соседству. Когда же он вновь открыл глаза, Хоро уже сидела у него на груди, прижимая к земле — и в карминовых очах девушки пылало пламя самого искреннего негодования. — Ты что себе позволяешь?! — Воспитательные работы. — Ха! Ты меня воспитывать вздумал? — тычок тонким девичьим пальчиком под рёбра вышел весьма чувствительным, несмотря на внушительную толщину зимней одежды. — Осенью ты ко мне прикоснуться боялся! — Ваше Высочество, я честно терпел ваши безобразия, сколько мог, но моя чаша терпения тоже не бесконечна, — ловко перехватив девичьи кисти, юноша откатился в сторону — и, когда Хоро оказалась под ним, задрал её руки за голову, бережно прижав их к земле. — К тому же скучно безобразничать в одиночестве, как считаете? — Ты! Ты! Тымммм… — Судя по всему, принцесса согласна, — заключил Лоуренс, спустя пару минут наконец оторвавшись от её губ. — Нахал, — нежно сказала Хоро. — Ага, — довольно подтвердил он, скатываясь на землю рядом с девушкой. Хоро смотрела в небо: Лоуренсу казалось, он видит, как отражённые звёзды мерцают в её зрачках. Волосы цвета осени, короткая шёрстка на ушках и кончики длинных ресниц девушки серебрились снежными искрами. Прошло уже больше полугода с того момента, как молодой торговец нашёл вздорную богиню-волчицу в своей телеге и пообещал вернуть её домой, и несколько месяцев с тех пор, как они стали не просто деловыми партнёрами — но ему, наверное, никогда не надоест ею любоваться. Смотреть, как солнце или лунный свет ласкает её тонкую шейку, стекает по худеньким плечикам и шёлковым маревом ложится на бёдра, а блики костра лентами путаются в червонном золоте её волос… Хоро, радость моя, подумал он. Моя тоненькая, хрупкая, маленькая богиня. Перед ужином они решили прогуляться по праздничному городу, но как-то ненароком забрели за его пределы. Теперь они лежали на холме, круто спускавшемся к городской стене, и позади них расстилалась равнина, облитая снежной глазурью, а по бокам серебрился лес хрупких сахарных деревьев. Далеко впереди кутались в сизую дымку невысокие горы, а прямо перед ними раскинулся светлый городок Эйленвиль. — Как ты думаешь, кто-то действительно смотрит на нас оттуда? Лоуренс оглянулся на Хоро через плечо: она по-прежнему смотрела в небо, не моргая, и её глаза казались почти чёрными. — Не знаю, — поправив перчатки, Лоуренс поднял глаза кверху. — Но если сейчас оттуда на нас смотрят все боги, которые придумали все религии всех королевств, то впору почувствовать себя актёром перед полным залом. — Я серьёзно. Лоуренс пожал плечами: — Я всегда думал, что мир слишком сложен и прекрасен, чтобы он мог возникнуть сам по себе. |
