Медный бунт. Палех.

Калька соляного по форме. По содержанию это было что-то типа дефолта и обесценивания рубля летом 1998 г.

Мог бы народ попытаться смять немцев и ворваться во дворец? Вполне… И не исключено, быстрее добился бы своего, овладел дворцом.

Мог бы царь приказать немцам ударить по толпе? Легко! И очень вероятно, подавил бы восстание.

Но ни того, ни другого сделано не было. Какой-то вегетарианский бунт, в котором счет жертв ведется на единицы, даже членов семей «врагов народа» щадят, а весь гнев направлен на конкретных лиц и на неправильные законы.

В эти дни было, конечно, много чего, особенно в провинциальных городах. Во многих местах «убивали до смерти» «злых людей», и наверняка сводились самые разнообразные личные счеты, гибли невинные и т. д. В Устюге церковный дьячок Игнатий Яхлаков носил с собой «бумагу согнутую» и «говорил во весь мир», что приказ вышел государев: «велено в Устюге 17 дворов разграбить». Точность, конечно, радует — именно 17 дворов, не больше и не меньше. Как и всегда в подобных случаях, будто из-под земли появились любители «бить и спасать». Они «перевыполнили план» по разграблению, разнесли не 17 дворов, а все 50. Бунт есть бунт, время темных страстей, насилия и преступлений.

Несколько дней народ всячески умилостивляли: кормили и поили за государственный счет, прибавили стрельцам жалованье, прирезали помещикам земли, а на места нескольких казненных бояр и их приспешников поставили других людей, «добрых».

Царь не раз выходил на площадь, кланялся народу, обещал разобраться. Он буквально вымолил у народа жизнь любимого им боярина Морозова, прямо говоря, что Морозов — его родственник, он Бориса Ивановича очень любит, пусть народ позволит сохранить боярину жизнь, а он, царь, отстранит Морозова от власти.

Бунт ускорил созыв Земского Собора 1648 года для выработки новых законов: стало очевидно, что без них — никак.

В общем, описанные события свидетельствуют о чем угодно, только не об избыточном долготерпении и ангельской кротости русских. Но не свидетельствует и о жестокости или злобности. Как раз очень рациональный, очень рассудочный бунт. Может, как раз потому, что никто не копил озлобления? Нарыв прорвался сразу, как назрел?

Потому так конструктивен народ, что не терпел десятилетия, набираясь ненависти. Потому так разумны в своих действиях верхи, что не все они разложились за века «тайяжа».

Напомним, тайяж — феодальное право в Европе. Корень слова «тайяж» означает «тесать», «огранять», «выжимать», «выколачивать». На Руси такого права не было.

В результате бунт проходил совсем не так, как в Европе — это факт. Ни патологической агрессии всех против всех, ни дикой жестокости… ни безумия доведенных до полного отчаяния низов… Ничего этого здесь нет.

Стороны с самого начала ищут пути примирения. Кучку сукиных сынов частью растерзывает народ, частью казнит сама же власть. Бунт чуть ли не в рамках закона. Бунт, результатом которого становится издание новых законов.

Таков же и «Медный бунт» 1662 года. Во время т. н. Украинской войны правительство стало «портить монету»: вводить медные деньги вместо серебряных. Не брать меди в оплату товаров и услуг было нельзя: государственное преступление.

А брать было себе дороже, потому что медь де факто ценилась в десятки раз меньше серебра.