В конце XVI столетия для Британии встал тот же самый вопрос: быть или не быть? Могучая Испания подготовила колоссальный флот для нашествия на Англию — «Непобедимую армаду». Высадка 50-тысячного испанского десанта означала для Англии окончание ее государственности. Власть католиков означала костры инквизиции и дикое насилие над протестантами-англичанами.

Отражая иноземное нашествие, британцы переживали взлет национально-романтических чувств, королевский двор отдавал драгоценности короны для постройки новых судов, а знаменитые корсары, такие как сэр Фрэнсис Дрейк, встали под знамена командовать фрегатами королевского военного флота. Во время атаки капитан Дрейк велел продырявить все спасательные шлюпки и встал на мостике в простой рубахе, без знаков отличия.

Нашествие Наполеона вызвало в Испании народную войну — герилью. Король Фердинанд VII к тому времени был вывезен во Францию, и отрекся от престола в пользу брата Наполеона, Жозефа Бонапарта. Но многие высшие аристократы, в том числе принцы крови, продолжали сражаться в рядах герильясов, не называя своих титулов и без всякой традиционной для испанской аристократии спеси.

Франсиско Гойя «Расстрел мадридских повстанцев в ночь на 3 мая 1808 года». 1814 г.

Герилья в изображении Гойи — это гремучая смесь боли и геройства

Даже в рассудительной Германии вторжение Наполеона привело к волнениям, по духу (но не по масштабам, конечно) очень похожим на герилью и на русское сопротивление французам в 1812-м.

В истории России было больше случаев, когда в грохоте иноземного нашествия вставал вопрос «быть или не быть?» В этом, видимо, и состоит особенность нашей истории. Но очень трудно доказать, что русский народ при этом вел себя иначе, чем другие народы, а наша власть отдавала какие-то «особые» распоряжения.

В очередной раз то, что пытаются представить особенностью России, при ближайшем рассмотрении оказывается свойственным всему человечеству.

Но, может быть, русские долготерпеливы в том смысле, что не сопротивляются властям? Как их ни мордуют, ни унижают они только молятся и плачут? Однако одновременно существует и миф о «русском бунте, бессмысленном и беспощадном»… Как прикажете их совмещать?

Самое интересное, совмещают! Биллингтон в своей книге «Икона и топор» всерьез пишет о том, что русские сначала терпят до последнего, а когда уже терпеть невозможно, замордованные до потери инстинкта самосохранения, поднимаются на иррациональный бунт, разнося вдребезги все, до чего в силах добраться.

Эта часть мифа настолько важна, что с ней придется разбираться особо.

Глава 2

Страна цивилизованных бунтов

Мятеж не может кончиться удачей.

В противном случае его зовут иначе.

Что такое бунт и как с ним бороться?

Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный. Те, которые замышляют у нас невозможные перевороты, или молоды и не знают нашего народа, или уж люди жестокосердные, коим чужая головушка — полушка, да и своя шейка — копейка.

Восстания. Бунты. Мятежи. Путчи. Революции. Они бывают разные.

Бунты рабов, когда закованные в кандалы люди ничем не связаны с угнетателями. И сами для них — что-то вроде говорящих орудий.

Бунты знати, пытающейся изменить систему управления государством.

Восстания солдат, когда армия считает войну «неправильной» и идет против своих же командиров.

А бывают восстания солдат вместе с командирами.

Восстают крепостные, потому что новые подати и отработки сделали их жизнь невыносимой.