— Он такого не говорил. И в любом случае, это между ним и мной, ладно?

Судьба встала, игнорируя Патрика и Дебору.

— Ты жалкий, ты знаешь это?

Она вышла и хлопнула дверью.

— Ну просто очаровашка, — сказал Патрик.

— Нам действительно не помешала бы помощь, — сказал Грег, не глядя на отца.

— Не сомневаюсь, но ты должен придумать что-нибудь получше, чем это дело с фермой, Грег. Я готов слушать, но ты достаточно хорошо меня знаешь, чтобы понимать, что со мной такое не прокатит. У тебя даже нет бизнес-плана.

— Что? Как будто я должен писать заявление своему собственному папе?

— Ты хотя бы представляешь себе, сколько стоит фермерское оборудование? Если хочешь заниматься фермерством, ты должен знать, сколько там воды и в каком состоянии почва…

— Ты можешь прекратить это дерьмо? Все, что я хочу, это получить свое. Дедушка оставил мне сорок тысяч, и ты об этом знаешь, так в чем дело? Это не из твоего кармана.

— Ты получишь деньги, когда тебе исполнится тридцать, и тогда можешь их профукать, как хочешь.

— Ты просто не можешь этого позволить, правда? Это все правила и законы, и фигня старых пердунов, до которой никому нет дела.

— Говори, что хочешь, сынок. Деньги в трастовом фонде. Я не могу ничего сделать.

Грег встал.

— Забудь. Я жалею, что об этом заговорил.

Патрик уехал в четверг после завтрака, обещав вернуться в пятницу, ближе к вечеру.

После его отъезда Грег просунул голову в дверь.

— Можно мы возьмем «бьюик»? Я хочу показать Судьбе город, а потом проехаться вдоль побережья до Калиды. Судьба никогда там не была, но я ей рассказывал, как там здорово.

Дебора обрадовалась возможности избавиться от них, хотя бы ненадолго.

— Хорошо. Я только что заправила машину. Ключи на крючке возле задней двери. А как насчет Небесного Танцора?

— Он не хочет ехать, так что мы оставляем его здесь.

— Не возражаешь, если мы с Рейн возьмем его с собой? У нее сегодня утром занятия по плаванию.

— С ним не нужно нянчиться. Он прекрасно может остаться один.

— Я думала ему понравится поехать с нами.

— Конечно, ради бога. Сомневаюсь, что он поедет, но почему бы и нет? Если мы задержимся, не волнуйся. Он не любит, чтобы с ним возились. Он может сам позаботиться о себе.

— В какое время он ложится спать?

— Он — сова. Он слишком перевозбуждается. Он не спит до часа ночи.

— Понятно, — сказала Дебора и замялась. — Ты знаешь, не повредило бы, если б ты получше узнал свою дочь. Она прелестная девочка. Во многом она напоминает мне тебя.

— Да, но Шелли, вроде как, чувствительна к этой теме.

Дебора прикусила язык. Ее просто мутило от того, как он угождает этой женщине.

— Ладно. Мне только хотелось упомянуть об этом.

Дебора подождала, пока Грег и Шелли отъехали, и направилась к автобусу. День был облачный, и внутри было совсем темно. Она постучала, и Шон открыл дверь. На нем была футболка и мятые шорты. Он лежал на своем матрасе, плоская подушка скручена, чтобы поддерживать шею. Вокруг на полу валялась грязная одежда.

— Ты не хочешь выйти наружу? Там светлее.

— А мама разрешила?

— Грег разрешил.

— Вы хотели сказать, Кредо.

— Правильно, Кредо. Все время забываю. Ты можешь накинуть жакет, когда выйдешь.