- А что было на самом деле?

- Я порвала с ним. Он скопировал статью. Украл мою работу. Вот какой это тип. Поменял название, добавил пятерых соавторов, двух из которых, могу поклясться, выдумал из головы.

Потом отослал в научный журнал. Когда она вышла через несколько месяцев, я уличила его.

Большая ошибка. Вы знаете, сколько статей вышло под моим именем? Шесть. Он опубликовал, наверное, пятьдесят, только за тот год. Это должно было быть подсказкой для начальства. Если так много, откуда у него время, чтобы работать?

- Зачем вы подали заявление на эту работу?

- Это была ошибка. Большая. Я знала, что это его лаборатория, но забыла, какой он сумасшедший.

- Но он умный и способный. Почему он это делает?

- Почему он делает вообще что-либо? Потому что у него большое эго, и он нарциссист. Опасная комбинация. Он не такой человек, который легко переносит стресс. Кое-что случилось в Арканзасе несколько лет назад. Я не знаю всех деталей, но пациент умер, и ошибку проследили до него. Он не смог этого вынести. У него был полный нервный срыв, и пришлось поместить его в дурдом.

- Это отразилось на его карьере?

- На карьере нет, только на работе. Если вы посмотрите на его трудовую историю, то заметите промежуток. Это когда он перешел с онкологической хирургии на исследования.

- А если это случится опять?

- Я надеюсь, меня не будет поблизости. Он расстроится, и что? Хотите мое лучшее предположение? Он испортит компьютер и потеряет все данные. Так его никогда не поймают. Вообразите, как все будут сочувствовать. Вся годовая работа пошла насмарку, когда у него все получалось так хорошо.

- Я думала, что все равно есть пути восстановить файлы.

- Он может вылить чашку кофе на процессор, или поджечь лабораторию. Он может взять и изменить несколько цифр. Данные будут сидеть прямо там, но у него единственного будет доступ, потому что никто другой не будет знать магического ключа.

- Если я скажу, что карточки у меня, это помогло бы?

- Может быть. Послушайте, я не единственная, кто знает, что происходит. В лаборатории есть один стажер, котрый видел то же самое, что я.

- Он бы согласился поговорить со мной?

- Нет. У него жена и дети. Думаете, он будет рисковать? Если бы даже он согласился, вы бы ничего не поняли из того, что он говорит.

- Есть что-нибудь, что я могу сделать?

Она мимолетно улыбнулась.

- Вы можете сделать то же, что и я. Собрать чемодан и уехать.

После ухода я сидела в машине и, как обычно, делала заметки. У меня было две стопки каталожных карточек, но это было что-то новое. Что-то пошло не так в Арканзасе. Линтон пострадал от нервного срыва. И из-за этого поменял свою карьерную тропу с онкологической хирургии на научные исследования, которые выглядели хорошим безопасным местом, чтобы приземлиться. Потом умер Себастьян Гленн. С тех пор, как все пошло не так, он оказался в том же месте, где был, только теперь он был женат, и ему было больше чего терять.

В субботу утром я отвезла «мустанг» на мойку, чтобы вычистить его перед передачей во владение Дрю. Мигель, который делал работу, сказал, что это займет часа полтора. Я не возражала. У меня не было запланировано никаких других дел и полно свободного времени. Я сказала, что буду в комнате ожидания. Комната была снабжена двумя складными металлическими стульями и витриной с запасными частями на продажу.

Я вытащила книжку и устроилась почитать.