Он шел все дальше и дальше от избушки, и лес вокруг темнел, сходился плотней, коряги напоминали змей, а овраги пугали темнотой, в которую почти не проникало солнце: листва тут закрывала его, и все указывало на то, что близок Третий лес, страшный и непроходимый, растянувшийся на многие десятки километров. Филя никогда не заходил в Третий лес. И хотя он прекрасно ориентировался в дикой природе, ему стало сильно не по себе, — но что-то не давало ему остановиться. Надо было обязательно идти дальше, словно ему назначили встречу.

— Да что это со мной! — сказал Филя вслух, но не остановился и углубился в лес еще на триста шагов, чувствуя, что близка тайная граница, за которой начнется совсем другая жизнь, и хода оттуда уже не будет.

— Ой! — пискнуло вдруг под кустом.

Филя вздрогнул и огляделся. В лесу никого не было, но шумел он угрожающе. Хоть бы заяц какой пробежал, все веселей, — но до границы Третьего леса зайцы не добегали.

— Ой, дяденька! — еще жалобнее пискнуло из-под куста.

— Это что такое?! — грозно спросил Филя и заглянул под орешник. Там, на сырой траве, сидел совсем маленький зверек и смотрел на него блестящими испуганными глазами.

— Это мы, дяденька, — еле слышно сказал зверек.

— Кто — мы?! — не понял Филя.

— Мы бедные зверек и зверюша, — ужасно жалобно сказал зверек, — мы пошли гулять и вот.

— Что — вот? Где зверюша?!

— Зверюша — вот, — сказал зверек и лапой указал на кучу листьев, из которой в самом деле торчал хвост с кисточкой. — Она устала и спит, а я сижу и сторожу.

— Да как же вы сюда забрались?! — не поверил Филя.

— Мы вчера пошли гулять. Я ей обещал показать, как папоротник цветет.

— Идиот, — сказал Филя. — Какой папоротник, откуда? Во-первых, папоротник растет на кислых почвах, а тут щелочная. Во-вторых, папоротник не цветет.

— Обязательно цветет, дяденька, — сказал маленький зверек. — Он над кладами расцветает. Ой!

— Что «ой»?!

— А вы… вы не леший, дяденька? — побледнев до зелени и почти слившись с кустом, пропищал зверек.

— Леший, сожру щас, — сказал Филя. — Папоротник он ищет цветущий, дубина… В школу надо ходить, ты понял?!

— Я, дяденька, беспризорный, — гордо сказал зверек, — и в школу мне не положено. В школу вон пусть зверюши ходят.

— Ишь ты! — подивился Филя. — От горшка не видать, а гордость зверьковая так и кипит! Как же ее с тобой, беспризорным, отпустили?!

— А она не сказала никому, — гордясь храброй зверюшей, признался зверек. — Ее бы заругали сразу. Так и сбежала. Это же ночью надо смотреть, он ночью цветет…

— И ты дурак, и она не лучше, — подытожил Филя. — А чего она спит-то?

— Устала очень. Ее уже ищут, наверное. Но они же не знают, где искать…

— Ну вот что, — сказал Филя. — Я здешний лесничий. Меня бояться не надо. Ты понял?

— Понял, — сказал зверек, но было видно, что он все еще боится. Филя и впрямь жутковато выглядел на непривычный взгляд.

— Я вас сейчас отведу к себе в избу, приведу в порядок, пропарю в бане, чтобы не простудились, и пойдем в город.