|
- К-к-какой бригады? - заикаясь, спросила Валерия. Никита, сидевший возле безжизненно лежащей Жанны, внезапно поднял растерянное лицо. Его рубашка была вся заляпана кровью жены, багровые пятна покрывали руки и брюки. - Вызовите "Скорую помощь", - опомнилась Ира, - скорей, реанимацию! Я посмотрела на неподвижно лежащую Жанну. Широко открытые глаза неподвижно смотрели в потолок, брезгливо искривившийся рот был открыт... Преодолевая ужас, я приблизилась и положила руку на шею тела, которое еще пять минут тому назад было веселой, кокетливой Жанной. Пульса на сонной артерии не было. - Нет, - пробормотала я, - нужно сначала вызвать милицию. Спустя час квартиру Ани невозможно было узнать. Повсюду расхаживали деловитые люди, равнодушно и споро делавшие свою работу. Труп не торопились двигать. Тело обвели жирной меловой чертой, всех присутствующих выгнали из гостиной в спальню хозяев, и мы сидели на широченной кровати, как стая вспугнутых птиц. Потом в комнату вошел молодой человек и приятным, хорошо поставленным голосом произнес: - Я Сипелов Максим Иванович. Сейчас быстренько вас опрошу, а завтра прошу в отделение... - Хочу сделать заявление, - неожиданно сказал Борис Львович. - Слушаю, - моментально отреагировал Максим Иванович. - Жанну убила моя жена, Анна Николаевна Ремешкова, - тихим, но безапелляционным тоном заявил художник. - Ой, - проронила Валерия. - О...ел совсем! - взвизгнула Аня. - Ума лишился! - Нет, - протянул Борис Львович. - А вы, молодой человек, пишите, у вас ручка есть? Максим Иванович вытащил из портфеля планшет с листом бумаги и спросил: - Имя, фамилия, отчество? - Это потом, - отмахнулся Борис Львович, - вы о деле послушайте. Анька совсем рехнулась от ревности и наняла вот эту даму следить за мной. Все присутствующие разом повернули головы и уставились на меня. - Так, - протянул милиционер, - продолжайте. - Идиот! - завопила Аня. - Потише, гражданочка, - велел Максим Иванович, - не мешайте исполнению. - Да ты, мент позорный, - моментально отреагировала Ирочка, - не видишь, что ли, у мудака крыша съехала! Максим Иванович уставился на девушку. Он был очень молод. Круглые детские щеки покрывал мягкий пух, скорей всего "Шерлок Холмс" не успел еще отпраздновать двадцатипятилетие, и звать его по отчеству не хотелось, не тянул он пока на Ивановича. - Я полностью владею собой, - прошипел Борис Львович и резко спросил меня: - Ну что, скажете вру? - Вы и в самом деле домработница? Я растерянно покачала головой. - Во блин, - выдохнул Андрей. А Валерия, сидевшая возле меня на огромной кровати, брезгливо подобрав платье, отодвинулась подальше. - Козел! - завопила Аня. - Заткнись, убийца, - спокойно парировал Борис Львович. - Не смей маме такое говорить, скунс вонючий! - взвизгнула Ирочка. - Молчи, дрянь, - побагровел именинник. - Сволочь, подонок! - визжала Аня. Потом от "цивилизованных" ругательств она перешла к непечатным выражениям. - Тише, граждане, тише, - попробовал навести порядок Максим Иванович, но тщетно, его никто не слушал. Сильной рукой Аня подхватила крохотный, но тяжелый пуфик и со всего размаха метнула его в муженька. Пуф просвистел в полусантиметре от головы Бориса Львовича и с треском влетел в огромное трюмо. Раздался оглушительный звон, и на пол дождем хлынули зеркальные осколки. |
