Метеор насторожил уши, придвинулся ближе к стене. Он услышал, как крохотные лапки скребут по веткам гнездышка.

- А я самая большая! Я родилась раньше вас!

Наверное, это была Серебринка. Интересно, какая она сейчас? Похожа ли на Вербовейную?

- Солнечная! Она не пускает меня в гнездышко!

- Ш-шш, Лисонька, - раздался воркующий голос королевы. - Она непременно тебя пустит, если ты вежливо попросишь.

- Я просто хочу, чтобы ты быстрее подросла! - снова зазвенел тоненький голосок Серебринки. - Вырастай скорее! Я так хочу выбраться отсюда и пойти исследовать наш лагерь!

Метеор услышал шаги за спиной и обернулся. Перед ним стоял Желудь.

- Почему ты не зайдешь и не посмотришь на нее? - спросил брат.

- Потому что у меня полно других дел.

- Да неужели? - Желудь повел ушами. - Ты не сможешь вечно прятаться от нее. Она растет, ты и опомниться не успеешь, как она начнет бегать по всему лагерю и охотиться на лягушек. Неужели ты не хочешь, чтобы она узнала, кто ее отец?

- Подумаешь! - огрызнулся Метеор. - Можно подумать, твои дети знают, кто их отец!

Желудь съежился под его взглядом.

- Это другое… Тем более что я всегда рядом… Я играю с ними, охочусь для них. А Серебринка даже не знает, что ты есть на свете.

- Отстань от меня, - разозлился Метеор и отвернулся. - Это не твое дело.

Но Желудь снова встал перед ним:

- Вообще-то, это мое дело. - Он сердито сверкнул глазами. - Ты же мой брат! А Серебринка - дочь моего брата, моя кровь! Ты ведешь себя, как рыбоголовый, и все племя об этом знает. Просто я единственный, у кого достаточно храбрости сказать тебе это в глаза.

- И у тебя хватает наглости называть себя храбрым? - взвился Метеор. - Да ты вообще не имеешь права говорить об этом! Ты струсил даже сказать мне о том, что Синегривка носит твоих котят! Ты держал все это в тайне! Если бы она не бросила их, чтобы стать глашатой, ты бы продолжал молчать!

- Уверен?

- Да, еще как уверен! - Метеор выпустил когти. - И не притворяйся, будто ты понимаешь, что я чувствую! Ничего ты не понимаешь!

- Я не притворяюсь! - теряя терпение, завизжал Желудь. - Я понимаю, что бедная Серебринка осталась без матери, а живой и здоровый отец знать ее не хочет! - Шерсть его встала дыбом, он выпустил когти. - Как ты можешь возглавлять племя, если боишься взять на себя ответственность за одного маленького котенка?

- Ты-то взял, я посмотрю!

- Да, взял! - взревел Желудь, в бешенстве глядя на брата. - У тебя что, камень в груди вместо сердца? Как ты можешь позволить малышке расти с пониманием, что родной отец ее не любит? - Он покачал головой. - Ведь ты, больше, чем кто бы то ни было, должен понимать, как это ужасно. Почему же ты готов подвергнуть собственную дочь тому, через что прошел сам?

- Да как ты смеешь обвинять в этом меня?

Слепая ярость охватила Метеора, он бросился на брата и повалил его на землю. Желудь зарычал и забил лапами, расцарапав брату щеку.

- Ах ты, змеиная душонка!

Встав на задние лапы, Метеор с такой силой ударил Желудя в грудь передними, что тот кубарем покатился по земле. Быстро вскочив, он принял стойку и уставился на Метеора прищуренными глазами, превратившимися в две узкие злые щелочки.

- Остановите их! - завизжала Переливчатая, бросаясь на поляну.

Чащобник выскочил из воинской палатки и беспомощно забегал вокруг дерущихся.

- Оставьте их, - рявкнул Пачкун, отгоняя всполошившихся соплеменников. - Порой это лучший способ выяснить отношения.

- Я не такой, как Моросинка! - прорычал Метеор, с ненавистью глядя на брата. - Я хочу для Серебрянки только лучшего!

- Наверное, Моросинка тоже считала, что поступает правильно, - прошипел Желудь.