– А вы? – спросила Меган, сама не понимая, почему она так упорствует.

Она только знала, что, если Лукас осознает, что он теряет, возможно, ей удастся его переубедить. Может, он откажется от возмездия и начнет новую жизнь.

– Энни и Чеда уже нет, – продолжала она, – и никакая скорбь, никакие самоотверженные действия во имя отмщения никогда не вернут их назад. Но вы здесь, вы живы, и в мире так много хорошего. Неужели вы нигде не можете найти себе применение?

– Например? – презрительно сказал Лукас. – Моего ранчо больше не существует. Все, что я с таким трудом создавал, и те, кого я любил, уничтожены.

– Ранчо можно восстановить. – Он заскрежетал зубами.

– Я туда больше не вернусь.

– Есть много других мест, где можно построить дом. А. ваша профессия? Насколько я понимаю, вы хороший стрелок. Вы могли бы занять место шерифа или начальника полиции в каком-нибудь городе. Я уверена, там были бы рады заполучить человека с вашими способностями. Кроме того, вы могли бы заняться коммерцией. Или попросить вашего друга Брандта устроить вас на железную дорогу.

– Я не думаю, что в «Юнион Пасифик» меня высоко оценили бы.

– С их стороны большая глупость – не взять на службу такого специалиста.

– Да, но они не смогут забыть, что приняли в свои ряды убийцу, а я таковым стану, как только позабочусь о Скотте, – сказал Лукас.

Меган вскочила и подбоченилась.

– Вы что, не слышали что я вам сказала?! – закричала она, вставая перед ним. – Вы не должны его убивать! Вы можете передать всю информацию о нем властям Уичито, и пусть они его арестовывают. Он уже объявлен в розыск, и я уверена, начальник полиции с радостью посадит его в тюрьму.

– Мой долг – убить его, и я его выполню, – спокойно сказал Лукас. – Скотт убил моих родных, и я должен своими глазами видеть, как он понесет расплату.

– Прекрасно! – Меган в исступлении упала на грубое одеяло. Все ее доводы в одно мгновение обратились в прах. – Езжайте за ним. И тащите меня за собой, но не рассчитывайте на мою помощь.

– Я и не рассчитываю, – сказал Лукас, укладываясь рядом с ней, – и никогда не стал бы просить вас о помощи. Черт побери, вовремя напомнили! В самом деле, вы – моя пленница. Меня не интересует ваше мнение, все будет, как я говорю. И я не нуждаюсь в вашем одобрении.

Меган промолчала. Прошло несколько долгих секунд, пока она устраивалась поудобнее. Лукас лежал, повернувшись к ней спиной. Хотя он дышал глубоко и размеренно, она знала, что он не спит.

– Однажды моя мать сказала, что розы – самые суровые из всех цветов, – тихо проговорила она, уверенная, что он ее слышит. Ночная тишина прерывалась лишь потрескиванием костра у их ног. – Зимой розы покрыты снегом и закованы в лед – временами так жестоко, что диву даешься, как при таких условиях в них месяцами сохраняется жизнь. Но приходит весна, тает снег – и не успеешь заметить, как на стебельках уже появляются крошечные розовые бутоны. И ты воспринимаешь их как чудо, прежде чем поймешь, что на самом деле все, в чем они нуждались, – это немного солнечного света, растапливающего лед. Такой процесс возрождения подобен нескончаемому обещанию Бога – обещанию, что розы будут распускаться каждую весну. Таков Божий закон, закон жизни. Лед однажды растает, Лукас. Все, что вам нужно сделать, – впустить в сердце немного солнца.