Но так как на ум не приходило ничего подходящего, он взглянул на нее. Глаза ее были полны слез. Зная, как трудно у Меган прошибить слезу, он понял глубину нанесенной им обиды.

– Меган…

Она смотрела поверх его головы на противоположную стену.

– Меган… – Лукас приподнял ее подбородок большим и указательным пальцами, чтобы видеть ее глаза. – Прости меня. Моя угрюмость не имеет отношения к тому, что произошло между нами. Я хмурился не поэтому.

Она облизнула пересохшие губы и спросила:

– Тогда почему?

Лукас застонал и снова привалился лбом к ее груди, с изумлением замечая, как одежда из ее рук падает на пол и ее пальцы вплетаются ему в волосы на затылке.

– Могу я тебе не говорить? Просто прости меня, – ответил он.

– Ладно.

Он изумился. Откуда такая кротость? Невообразимо! Но вряд ли он ослышался. И. все же в уме у него не укладывалось, что Меган Адамс, его Меган, та самая Меган, с которой он вот уже неделю проводил по двадцать четыре часа в сутки, так легко его простила. Без борьбы, без возражений, без криков на всю комнату, а просто сказала: «Ладно».

– Ладно? – переспросил он почти с робостью. Меган утвердительно кивнула.

– Если обещаешь сказать, когда я тебя разочарую. – Лукас смотрел на нее молча, словно немой.

Она придвинулась ближе и обвила его за шею, прижимаясь грудью к его твердым мышцам. И, поцеловав его в ухо, стала потихоньку потягивать за мочку.

– Ведь я тебя не разочаровала? Нет?

У него вырвался сдавленный хриплый смешок.

– Разочаровала? – Его тело уже вновь горело огнем в безнадежном желании повторить все сначала. – Ничего себе разочарование! Еще немного – и я бы отдал Богу душу.

Меган пристально смотрела на него несколько секунд.

– Хорошо, – проговорила она наконец и заулыбалась. Потом поцеловала его, широко раскрыв губы, терзая и соблазняя его своим проворным языком.

– Нет, Меган, нет, – настойчиво повторял Лукас, удерживая ее за плечи.

Чтобы отстранить ее от себя, он собрал в кулак всю свою волю.

– Я не могу. Мне нужно идти. – Видя замешательство в ее глазах, он пояснил: – Второй раз подряд не годится.

Теперь на ее лице появилось обиженное выражение, и он вновь принялся ее убеждать.

– Меган, ты делаешь себе во вред.

– У-у! – Она снова попыталась его поцеловать. Но Лукас держал ее на расстоянии вытянутых рук.

– Нельзя, Мэг. – Она отступила назад.

– Почему?

Лукас понимал, что обижает ее. Но что ему оставалось делать? Он совершил ошибку, хотя и не испытывал сожаления. Меган сама разрешила, страстно желая его. Каждое мгновение, проведенное с ней, было дьявольски сладко. Но его поведение нельзя оправдать. Она была девственницей. Девственницей и его пленницей. А он переступил черту – даже две. Не считая предательства по отношению к Энни, женщине, которой он обещал заботу и любовь до конца дней своих. И его глодало чувство вины.

Как бы ни было велико искушение, он не должен повторять ошибку.

Кровь бешено устремилась в вены, вызывая напряжение и протест в теле, напоминая, чего именно он будет лишен.

Торопливо хватая с пола свою одежду, Лукас надел брюки. Оставаясь в расстегнутой рубашке, он приблизился к Меган..

– Потому что сейчас неподходящее время, – ответил он наконец, награждая ее легким поцелуем в щеку. – Отдохни еще немного, пока я вернусь.

Подобрав сапоги, ремень с оружием и шляпу, он направился к двери.

Он вышел из комнаты, оставив Меган в полном замешательстве.