– Если тебе нравится этот дом и ты можешь купить его, то покупай. Надеюсь, у тебя вскоре появится семья…

– Этого никто не знает.

– Ты молодая, привлекательная женщина, так что тут все ясно.

– Однако в последнее время мой почтовый ящик не забит письмами с предложениями руки и сердца. И еще раз хочу напомнить тебе, что мне уже тридцать семь.

Маргарет тоже тридцать семь. Господи, ну почему же он все время сравнивает их? Наваждение какое-то.

– Мне нужно, чтобы кто-то объективно оценил этот дом. Наша фирма, разумеется, будет рада получить комиссионные, я понимаю, но именно поэтому не могу положиться на ее мнение. Раз уж ты здесь… не взглянешь ли на этот дом?

Адам снова посмотрел на часы. Конечно, глупо связываться с Рэнди, смотреть ее дом. Вроде бы невинная просьба, но она может повлечь за собой телефонные звонки, а ему это ни к чему.

– Да это совсем рядышком. – Заметив нерешительность Адама, Рэнди рассмеялась. – Ты наверняка подозреваешь, что я задумала соблазнить тебя. Господи, ну и чудак же ты, Адам! Наши отношения в далеком прошлом. И не имеют никакой связи с той деловой услугой, о которой я прошу тебя.

– Ладно, ладно, поехали.

Они направились туда, откуда Адам приехал, а затем свернули с шоссе. Адам тревожно поглядывал на часы, прикидывая, когда попадет домой. Не следовало уступать Рэнди. Ох, не следовало!

– Ты что, везешь антикварный стол?

– Нет, прекрасную копию. Один парень из Санти делает отличную мебель. Это для сына.

– Я помню фотографию, которую ты мне показывал. У него курчавые рыжие волосы. Симпатичный мальчик.

– Дэнни терпеть не может свои волосы.

– Он похож на мать? Еще тогда, в Нью-Йорке, она показалась мне очень хорошенькой.

Адаму не хотелось говорить о Маргарет. Это вызывало у него чувство вины. А мысль о том, что он чувствует себя виноватым, не делая при этом ничего дурного, терзала его. В конце концов, если мужчина женат, это еще не значит, что он обязан каждую минуту проводить дома и ни с кем не разговаривать.

– Я так рада за тебя, Адам. Ты заслуживаешь счастья. – Рэнди помолчала. – Ты ведь счастлив, да?

– Да, очень. Очень счастлив.

– Я действительно рада за тебя, Адам.

Разговор становился слишком уж личным, и Адам вновь ощутил неловкость. Однако любопытство возобладало, и с его губ невольно сорвался вопрос:

– Почему ты сделала это?

– Что сделала?

– Ты знаешь, о чем я говорю.

– Ушла от тебя? Потому что была дурой. Непроходимой молодой дурой с глупыми мечтами о роскошной жизни в Калифорнии. Кроме того, я ревновала. Ты не спешил с нашей свадьбой.

Адам промолчал. Не следовало ему задавать этот вопрос, не надо ворошить прошлое.

– Но все это старая история, – беззаботным тоном бросила Рэнди. – Сворачивай на проселочную дорогу. Я же говорила, что это близко.

Дорога шла через сосновый лес, по пологому склону холма, на котором разместился десяток живописных небольших домиков. Домики были отделены друг от друга старыми деревьями и густым кустарником. Адам свернул на подъездную дорожку.

Дом был современный, но стилизованный под старинные американские бревенчатые хижины. Они вышли из машины, и Адам последовал за Рэнди на поляну, окруженную деревьями.

– Там, внизу, река, – пояснила Рэнди. – В бинокль ее хорошо видно.

– У меня мало времени, пойдем в дом, – сказал Адам.

В доме стоял нежилой запах. Краска на стенах облупилась, а маленькая кухня была совсем запущена: сломанные ручки у плиты, протертый линолеум.