— Милый, милый сэр Перри! — со вздохом и сентиментальными слезами говорила старшей сестре мисс Летиция. — Какая это для него радость! Стоит только представить его отцом, как сразу вспоминаешь, что чуть ли не вчера он был самым озорным мальчишкой в округе. Будет чудесно, если у них с леди Лэмпмен родится мальчик: тогда у всех на глазах рос бы еще один озорник.

Старшая мисс Стэнхоп то и дело напоминала всеми и каждому, что Грейс выходила замуж из их с сестрой дома, и восклицала:

— Такая милая, достойная леди!

— Ну что ж, Виола, — сказал жене мистер Уильям Кэррингтон, когда та после визита миссис Мортон примчалась к нему в библиотеку сообщить новость, — таким образом, Перри и его славная жена решили выполнить свой долг перед обществом. Вынужден отметить, что они с этим основательно запоздали. Сколько времени Перри женат?

— Два года, — ответила Виола. — Дай Бог, чтобы в возрасте леди Грейс все благополучно обошлось, если д учесть, что это у нее первенький. Так хочется надеяться на лучшее!

— Она не намного моложе тебя. Виола. А мы пополнили нашу семью пятнадцать лет назад. Тебе не кажется, что Лэмпмены нас пристыдили? Я чувствую, глаза у меня заблестели. Приглядись получше. Замечаешь?

Миссис Кэррингтон всплеснула руками и вскрикнула:

— Уильям, что за бред! В нашем возрасте? Меня бросает в жар при одной мысли о таких делах, ты это прекрасно знаешь. Но обзавестись еще одним ребенком!

— В таком случае ты должна была хорошенько подумать, прежде чем ошарашивать меня подобной новостью о леди Лэмпмен. Боюсь, тебе придется покраснеть, дорогая, прямо сейчас, потому что мне хочется заняться именно такими, как ты выразилась, делами.

— Уильям, только не здесь! Сюда каждую минуту кто-то может войти. Ох, убери руки и веди себя пристойно.

— Пошли тогда в нашу спальню. Иди первая, Виола, иначе ты сгоришь со стыда, если я поведу тебя туда на глазах у всей прислуги.

— Уильям, мне иногда кажется, что ты никогда не состаришься, — заметила Виола и удалилась из библиотеки.

Ее муж закрыл книгу и последовал за женой.

* * *

Граф Эмберли, его матушка и сестра готовились к отъезду в Лондон, когда посетивший их вместе со своей дочерью мистер Кортни сообщил им новость.

— Я очень рада за Перри, — сказала леди Эмберли сыну, когда они остались одни. — Твой друг принадлежит к числу мужчин, которые должны быть окружены детьми. Я очень боялась, что Лэмпмены так ими и не обзаведутся.

— Я считаю их брак удачным, — возразил Эдмунд. — Кажется, они любят друг друга, ты согласна?

Графиня кивнула:

— Перри так предан ей, что мне иногда приходит в голову: а вдруг она эдакий домашний тиран? Но кажется, на это не похоже. И я очень рада, что у Грейс будет ребенок. Это должна пережить каждая женщина.

К счастью, миссис Хансон не была посвящена во все профессиональные секреты своего мужа. Доктор ни слова не сказал ни единой живой душе о том, что ребенок у леди Лэмпмен не первый. Если сам он и пережил некоторое потрясение, то скрыл его за внешней сдержанностью и холодностью, которые неизменно проявлял по отношению ко всем своим пациентам. Он лишь пояснил, что благодаря этому роды могут пройти легче, хотя пятнадцать лет, прошедшие между первой и второй беременностью, — слишком большой срок, чтобы о чем бы то ни было судить с полной определенностью и уверенностью. Всегда существует возможность осложнений, когда матери далеко за тридцать.

Доктор добавил, что леди Лэмпмен наделена отменным здоровьем, так что шансы у нее вполне благоприятные, но не хочет лгать ей и заверять в том, будто опасности нет вообще.

Грейс скрыла от Перигрина только эти последние слова доктора Хансона.