– Я же сказала, что согласна выйти за тебя, оставь Сэл в покое! – зло выкрикнула Гленна, сотрясаясь от нервной дрожи.

– Э, нет, моя дорогая. Сэл еще пригодится на тот случай, если тебе вдруг захочется закатить истерику во время сегодняшнего бракосочетания. Помни: одно только слово, и Сэл перережут горло. Так что веди себя смирно, говори, только когда тебя спрашивают, на вопросы священника отвечай четко и громко. Поняла? И не забывай о том, что Карл всегда наготове.

– Я все поняла, – задыхаясь от бессильной ярости, ответила Гленна.

За спиной у них послышалось сопение, и, обернувшись, они с удивлением обнаружили, что Вилли до сих пор находится в кабинете.

– Ступай за священником, Вилли, – распорядился Джадд. – Если надо, выдерни его с кровати. Делай что хочешь, но через пятнадцать минут он должен быть здесь со всем своим барахлом – крестом, Библией и так далее. Будет упираться, скажешь ему, что дело ждать не может, а труды святого отца будут оплачены по высшему разряду.

– Все ясно, хозяин, – ответил Вилли и стал осторожно, словно нашкодившая собака, пробираться к выходу, а возле самой двери неожиданно добавил: – Можно я первым после вас попробую эту девку, когда она вам надоест, хозяин?

– Пошел вон, Вилли! – рявкнул Джадд, и тот пулей вылетел за дверь, успев, однако, мазнуть при этом Гленну похотливым взглядом.

– Ну вот, дорогая, – ласково улыбнулся Джадд. – Очень скоро мы станем с тобой мужем и женой.

– Твоей женой я не стану никогда, и тебе это известно, – откликнулась Гленна, не переставая лихорадочно размышлять, нет ли какой нибудь возможности выпутаться из той ситуации, в которой она оказалась по собственной вине. – Так что держись от меня подальше.

– Но зачем же пропадать такому товару? – цинично усмехнулся Джадд. – И почему бы мужу не попробовать свою жену? Или, может быть, ты сомневаешься в моих способностях? Напрасно. Спроси у Сэл, и она подтвердит, что я – любовник, каких поискать.

– Да будь ты хоть самым лучшем кобелем на свете, мне то что до этого? – выпалила Гленна. – Ты мне противен, слышишь? Я ненавижу тебя. Ты убил моего отца, ты готов, не моргнув глазом, убить и Сэл. Мерзавец! Ты вынуждаешь меня выйти за тебя – я выйду. Но лечь с тобой в постель – никогда, заруби себе это на носу. А если захочешь меня изнасиловать – я наложу на себя руки прежде, чем ты успеешь забраться на меня.

Услышав слово «изнасиловать», Джадд поморщился и презрительно поджал губы.

– Да почему, собственно, ты вбила себе в голову, будто я так уж хочу отведать твоего тела? – сказал он. – Неужели ты так ничего и не поняла, сучка рыжая? Мне нужно вовсе не то, что у тебя между ног, мне нужен твой участок, под которым проходит материнская серебряная жила. Разве, кроме тебя, мало вокруг хорошеньких, готовых на все женщин? Да сколько угодно! А с такой ледяной бабой, как ты, я и не лягу, еще простудишься и умрешь, – продолжал Джадд с издевкой. – Так что можешь забиться в свою спальню и подыхать там в одиночестве на холодной постели. Но жить будешь под моей крышей. Я не позволю ставить мне рога. Не хочу стать посмешищем для всего города. Со мной ты можешь не спать, но и спать с другим я тебе не позволю. Убью любого, кто к тебе сунется. То, что мое, – то только мое, понятно?

«Боже мой, во что же я влипла? – с ужасом подумала Гленна. – Но, с другой стороны, разве у меня есть выбор? Одно из двух – либо уступить требованиям Джадда и наблюдать за тем, как растает струйкой дыма отцовская мечта, либо отказаться, и тогда прольется невинная кровь. Разве я смогу жить, зная, что Сэл погибла по моей вине? Нет, никогда.