Кэти подняла бровь, задумчиво покачала головой и перестала задавать вопросы. Несколько минут протекли в тяжелом молчании, покуда Гленна не спросила:

– Вы еще не сдали мою комнату, Кэти?

– Пока что нет, моя дорогая. Ты же знаешь, что я не впущу к себе кого попало.

– Я, честно говоря, пришла сегодня не просто так, – призналась Гленна. – Уезжая, я оставила под кроватью свою шкатулку с украшениями и вспомнила о ней только сегодня, когда хватилась маминой камеи. Как вы думаете, она все еще стоит там?

– Разумеется, моя дорогая! – воскликнула Кэти. – После твоего отъезда я поднималась наверх всего один раз. Увидела, что ты оставила комнату в полном порядке, и решила даже не прибираться там.

– Вы не будете возражать, если я поднимусь и поищу свою шкатулку?

– Конечно, нет, дитя мое, – ласково улыбнулась Кэти, – но только мне нужно уходить, у меня назначена встреча с портнихой. Так что я дам тебе ключ, а ты его потом подсунешь мне под входную дверь.

– Идите, куда вам нужно, Кэти. Я задержусь ненадолго, – пообещала Гленна.

– Да оставайся сколько угодно, милая. Посмотри, не оставила ли ты здесь еще что нибудь. Ведь ты уезжала отсюда в такой спешке, – с легкой укоризной напомнила Кэти.

Спустя несколько минут Гленна вновь оказалась в комнате, которую так любила, в которой ей так хотелось остаться навсегда. Увы, теперь все это было лишь несбыточной мечтой.

Шкатулка оказалась на месте. Гленна еще раз прошлась по комнате. Ей не хотелось уходить отсюда, и поэтому Гленна принялась бесцельно открывать шкафы и выдвигать ящики стола, хотя знала наверняка, что они пусты. Но, как ни тяни время, все равно нужно возвращаться в ненавистную «Красную Подвязку».

Гленна глубоко вздохнула и решительно направилась к двери, но та вдруг распахнулась сама собой, и на пороге появился Кейн. Увидев его, Гленна застыла, не в силах поверить в это чудо, и птицей влетела в его объятия.

Она тут же забыла обо всем – о Джадде Мартине, о Дюке, о том, что против воли ей пришлось выйти замуж за ненавистного человека. Даже о «Золотой Надежде» и «Надежде Два» забыла Гленна в эту минуту. Сейчас для нее существовал только Кейн, единственный мужчина на свете, которого она любила всем своим сердцем.

– Кейн, о боже мой, Кейн! – страстно шептала она, уткнувшись лицом в его широкую грудь. – А я уж решила, что ты совсем забыл про меня.

– Забыл про тебя! – жарко воскликнул Кейн. – Любовь моя, я не забывал о тебе никогда, ни на минуту. Перессорился со всеми своими родными и знакомыми, но настоял на том, чтобы вернуться в Денвер, ведь я знал, какое сокровище ожидает меня здесь!

А затем его губы коснулись рта Гленны, и сердце ее сразу же пустилось вскачь. Гленна почувствовала, что тело ее становится легким, невесомым, и, чтобы не улететь, сильнее прижалась к Кейну.

Каждое прикосновение к чудесному, упругому телу Гленны сводило Кейна с ума. Он нежно провел по крутому изгибу бедра, скользнул вверх, к восхитительным холмикам груди, а затем осторожно потянул с плеча Гленны тонкую бретельку ее платья.

Спустя минуту одежда уже была сброшена на пол.

– Я безумно хочу тебя, Гленна, – простонал Кейн. – Неужели все это наяву, и я не проснусь в самый неподходящий момент? О боже, как же я давно…

Гленна стояла перед Кейном обнаженная, прикрыв глаза, вздрагивая всем телом от каждого прикосновения его рук. Она обвила его шею руками и с наслаждением запустила пальцы в густые волосы, притягивая Кейна к себе.

Кейн легко подхватил Гленну и отнес на кровать, и в следующий миг он уже вытянулся, обнаженный, рядом с нею.

И снова их губы слились воедино, а два дыхания стали одним. Рука Кейна поползла вниз, к груди Гленны.