— Еще сильнее!

Служанка сдвинула брови.

— Вы не сможете дышать, мэм, — сказала она с опасением.

— Привлекательная женщина не должна обращать внимание на такие мелочи, — проворчала Кэт в ответ. — Мне известно это из достоверных источников. Поэтому постарайся, пожалуйста.

— Если затянуть сильнее, ваша грудь будет выступать поверх сорочки, — пробормотала служанка. Тем не менее она уперлась ногой в спинку стула и изо всех сил потянула шнурки.

Грудь Кэт поднялась над отороченным кружевами декольте. Она с холодным одобрением окинула ее взглядом, после чего потребовала подать ей муслиновую нижнюю юбку. А в ожидании с мрачным видом наблюдала, как постепенно бледнеет ее лицо. В этот момент дверь резко распахнулась и в комнату вошел Томас в грубой рабочей одежде. Кэт ахнула и быстро прикрылась платьем.

— О, прости! Я так и думал, что ты приложишь немало усилий, чтобы выглядеть наилучшим образом сегодня вечером. Мы будем обедать, — он взглянул на часы на каминной полке, — чуть менее чем через три часа. Тебе следует постараться привести себя в порядок к этому времени, — закончил он с некоторым сомнением в голосе.

— Зачем вы пришли, сэр? — резко спросила Кэт.

Он удивленно посмотрел на нее.

— Я хотел прояснить основную тему нашего сегодняшнего вечера.

— А вы не думаете, что могли бы подождать, пока я не оденусь должным образом для такого разговора? — спросила она, прищурившись.

— Ты так мило смущаешься! Это очаровательно! — Томас с довольным видом рассмеялся.

Затем, сделавшись серьезным, он добавил:

— Однако очарование — это не то, чего мы добиваемся, не так ли, Кэт? Ты должна быть смелее. Опытная соблазнительница никогда не теряется. Любую неловкую ситуацию она оборачивает в свою пользу.

— Примером может служить твоя служанка. — Томас махнул рукой в сторону Филдинг, которая только усмехнулась в ответ. — И твоя бабушка, которая спит в соседней комнате. — Он кивнул на открытую дверь, через которую доносился легкий храп Гекубы. — Ты должна испытывать лишь возбуждение в связи с присутствием мужчины, позволяя ему любоваться твоими прелестями.

Он оглядел Кэт, прижимавшую платье к груди, и на лице его отразилось сомнение.

— Однако мне непонятно, как женщину, прикрывающуюся платьем и опоясанную металлическими кругами, можно считать соблазнительной.

— Эти обручи из китового уса, — пояснила Кэт.

— Какой ужас! — Он слегка содрогнулся. — Это еще хуже. В любом случае, Кэт, не стоит смущенно прикрывать тканью грудь, словно ты боишься показать ее. Это отдает излишней щепетильностью.

Ее порозовевшие щеки сделались огненно-красными, прежде чем она вновь обрела чувство собственного достоинства и сказала:

— Можно считать это одним из ваших наставлений?

— О да. Я хочу, чтобы ты достигла совершенства в том, чего желаешь. Для этого необходимо учитывать всевозможные нюансы. Ведь ты намерена стимулировать свою жертву… то есть простака… то есть своего суженого.

Он улыбнулся, а Кэт нахмурилась.

— Соблазнение, — продолжил он противным наставническим тоном, — это искусство заставить кого-то желать того, чего он и не надеется получить. И ты должна внушить ему, что он не только хочет иметь, но крайне нуждается в предмете своего желания, пока это не станет навязчивой идеей, которая в конце концов приведет его к полной капитуляции. И тогда он сделает все, чтобы завладеть объектом своего поклонения. Думаю, в твоем случае нужным результатом можно назвать брачное предложение, не так ли? — спросил Томас с лукавой улыбкой.