— Мартин! — вырвавшийся у Ленобии крик агонии заглушили ужасные звуки паники горящих заживо лошадей и крики людей, спешащих из соседних домов в поисках воды и помощи. Среди всех этих звуков и безумия, Ленобия сидела, сжавшись в комок посреди улицы, всхлипывая. Когда пламя стало распространяться дальше, и мир вокруг нее запылал, она опустила голову и стала ждать конца.

— Ленобия! Ленобия Уайтхолл! — она не обернулась на звук ее имени. Только действующий на нервы стук лошадиных копыт по булыжнику совсем рядом заставил ее реагировать. Медуза спрыгнула с лошади и встала на колени рядом с ней.

— Ты умеешь ездить верхом? У нас мало времени. Город горит.

— Оставьте меня. Я хочу сгореть вместе с ним. Я хочу сгореть вместе с ним.

Глаза Медузы наполнились слезами.

— Твой Мартин мертв?

— И я тоже, — ответила Ленобия. — Его смерть убила и меня тоже, — говоря, Ленобия ощутила всю нахлынувшую на нее глубину потери Мартина.

Это было слишком — боли были больше, чем могло вместить ее тело, и скорбно рыдая, словно вдова, она рухнула вперед. Ткань платья на спине лопнула по швам, и боль пронзила ее обожженную кожу.

— Дочь моя! — Медуза опустилась рядом на колени и потянулась к ней, пытаясь ее утешить. — Твоя спина. Я должна доставить тебя на корабль.

— Оставьте меня здесь, — повторила Ленобия. — Я поклялась никогда не любить другого человека, и не буду.

— Будь верна своей клятве, дочь моя, но живи. Проживи жизнь, которую он не смог прожить.

Ленобия отказывалась, но тут кобыла потянулась к ней мягкой мордой, подула на ее опаленные волосы, и уткнулась носом ей в лицо.

И сквозь свою боль и отчаяние, Ленобия почувствовала это… почувствовала, как кобыла беспокоится, а также ее страх распространявшегося огня.

— Я чувствую ее, — Ленобия подняла ослабевшую, дрожащую руку, чтобы погладить лошадь. — Она волнуется и боится.

— Ваша близость — это твой дар. Он редко проявляется так скоро. Послушай меня, Ленобия. Наша Богиня, Никс, наградила тебя этим великим даром. Не отказывайся от него, и он принесет тебе покой, и возможно, даже счастье.

Лошади и счастье…

Второй этаж дома рядом с конюшней рухнул, и искры взметнулись вокруг него, поджигая шелковые занавески в доме через улицу.

Страх словно колол кобылу шипами, — и этот ужас, испытываемый лошадью заставил Ленобию двигаться.

— Я могу ехать верхом, — сказала она, позволив Медузе помочь ей встать на ноги, а затем поднять ее в седло.

Медуза открыла рот.

— Твоя спина! Это — это плохо. Это будет болезненно, но когда мы окажемся на борту корабля, я могу помочь тебе и исцелить ее, хотя следы от этой ночи останутся у тебя навсегда, — вампирша взобралась на кобылу, указала ей в сторону доков, и отпустила поводья. Как только они галопом понеслись к безопасности и таинству новой жизни, Ленобия закрыла глаза и начала повторять про себя:

«Я буду любить тебя до того дня, когда умру, — но только тебя, Мартин. Всегда только тебя, клянусь.»